— Я сжимаю твою шейку, мамочка! — возбужденно произнес Тимка.
— ААААййй! ООООуууу АААмммм УУУууу! Е щёёё! — услышал он в ответ.
— Она такая мягкая — продолжал он, глядя на мать. — И скользкая
— УУУуууМММффф — стонала мать.
В этот момент Тимка ухватил шейку двумя пальцами и немного потянул вверх.
— ООООййй! — вскрикнула мать, схватившись за низ живота, и вновь упав на подушку.
— Сейчас я взялся за шейку — спокойно и деловито произнес Тим. — Сейчас я немного поиграюсь с ней.
— Ооооййй сынок осторр ОООжне ййй мат кУУУ
— Ой, как здорово! Ты, моя хорошая — восторгался Тимка. — Не волнуйся, мамочка матка выдержит
Тимка говорил, вполне осознавая ситуацию. Необходимо сделать отступление, чтобы прояснить немного данную ситуацию. Так на днях у друга они смотрели эксклюзив. Отец друга был торговым атташе и часто привозил из-за бугра эксклюзивные фильмы, пользующиеся у «верхушки» неизменным успехом. Кирилл, так звали друга, накануне вечером позвонил Тимке и пригласил его к себе.
— Я тут у бати кассетку надыбал! Закачаешься! — говорил он по телефону.
— Что за кассета? — спрашивал Тим.
— Не по телефону! Но ты такую уж точно нигде не видел и вряд ли увидишь! — уверял Кирилл.
Поэтому Тимка заехал после консультации, благо, она была всего один час, к Кириллу.
— Возьми Колу, — предложил Кирилл. — А то пересохнет в горле. Это высший класс!
— Мммм Заинтриговал — задумчиво произнес Тимка.
— На, держи! — сказал Кирилл, протягивая Колу. — Садись на диван и наслаждайся. Такого ты точно нигде не увидишь! Эксклюзив!
Тимка удобно уселся на диван, а Кирилл запустил, так называемый, «эксклюзив».
На экране появился человек в черной маске и на ломаном английском начал говорить. Говорил он в переводе следующее:
«Наш фильм раскрепощает ваше сознание. Мы хотим показать, насколько развратны женщины в западном мире. Устраивайтесь поудобнее и наслаждайтесь!»
Далее последовали кадры какого-то небольшого поселка городского типа. Камера выхватывала жителей, идущих по улицам, кто на работу, кто в магазин, одним словом, кто-куда. Вот в толпе дети, идущие в школу, вот пастух, гонящий коров на пастбище Затем камера выхватывает из людского потока лицо женщины. Постепенно отъезжая, мы видим её пышную колышущуюся грудь, а, пару секунд спустя, можно увидеть, что она была беременна, причем явно на последнем сроке, так как у неё большущий живот. Она была в простом деревенском платье.
— Ну, как тебе начало? — ехидно спросил Кирилл.
— Нормально — машинально ответил Тимка, впялившись в экран.
А на экране в этот момент показывали бородатого мужика, глаза которого высматривали кого-то в толпе, идущей по этой стороне улицы. Его взгляд медленно скользил по идущей людской веренице. Затем вновь показали эту женщину. Она посмотрела на листок бумаги, который был в её руке. Затем она смотрела на номера домов, сверяясь с бумагой. Затем вновь показали лицо бородатого мужика, его остановившийся взгляд и легкую улыбку на его губах. Женщина в это время, похоже, нашла то, что искала и переходила дорогу, направляясь к дому, возле ворот которого стоял бородатый мужик. Камера показывала подскакивающие в такт ходьбе груди женщины, затем камера спускалась ниже, показывая огромный обтянутый живот женщины, перекатывающийся в такт движениям влево-вправо.
— Ебааать — облизнулся Тимка, глядя на экран.