— Это Вивальди… Оставьте… Прекрасная праздничная музыка…
— Во истину прекрасная и соответствует праздничному настроению, в коем я сейчас пребываю, — подтверждает Женя, усаживаясь рядом со своей гостьей и беря её ладони в свои.
— Ну, как я уже успела убедиться, у вас праздник с утра до вечера и с вечера до утра… Не лезьте ко мне с поцелуями, дайте высказаться. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли… Я убежала из дома и пришла сюда не в поисках приключений, а исключительно из стремления досадить мужу. Рога ему наставлять я не собираюсь… Можете вы это понять?
— Почему же нельзя?.. Мало ли что не хочется делать, но приходится… Мне, например, завтра, на работу бежать надо будет…
— Вот видите! Спать, наверно, смертельно хотите?.. Я в этом ещё днём убедилась… Так что давайте не будем приставать друг к другу, а дадим себе вздремнуть… Я лягу здесь, а вы устраивайтесь на этом диване… И музыку не выключайте! Только свет… Идёт?
— Идёт! – вдруг легко соглашается он, встаёт, идёт к выключате-лю, щёлкает его и впотьмах пробирается к дивану с другой стороны стола, чтобы не мешать гостье укладываться.
Быстро раздевается, в мыслях улыбаясь тому, что всё так удачно получается – и марку, вроде бы, выдержал, и избежал нарушения врачебных запретов — и ныряет под одеяло.
Едва его голова оказывается на подушке, как он тут же проваливается в небытиё – то ли сон, то ли воспоминание о том же своём пребывании в Красногорске, но уже о следующем дне, воскресном.
Турист: «Ох уж эти гостиницы!.».
Утром того дня Женя проснулся поздно и обнаружил, что все койки уже пусты, а в комнате никого нет. Приведя себя в порядок, по пути из общего туалета заглянул в конторку и поинтересовался, как бы между прочим, почему гостиница выглядит такой пустой несмотря на воскресенье. И получил такое разъяснение:
— Кто приехал из ближних мест, те ещё вчера уехали домой, а остальные разбежались по магазинам… Разве вот только артисты – поздние пташки – только что проснулись и сидят в буфете, завтракают.
Женя направляется в буфет и находит там Зою и Лизу, о чём-то оживлённо беседующими. Последняя, заметив его, машет ему рукой, и когда он подходит, весело говорит ему:
— Спасибо тебе, Женечка, за то, что ты не дал моей подружке умереть со скуки вчера… Она мне в захлёб рассказывала о тебе… Чем ты занят сегодня? Не пройдёшься ли с нами по тутошним магазинам?
— С вами? С удовольствием!
— Ну тогда подкрепляйся, и через полчаса жди нас у выхода…
Через полчаса весь театральный коллектив, разбившись на группки, двинулся в экскурсию по местным достопримечательностям.
— Видишь ли, — разъясняли Жене дамы, — здесь, в этом маленьком Красногроске, целых три торговых сети: Сахалинторг, торг лесотарного комбината и сельпо, то есть кооператив, — так что есть на что посмотреть, а может быть и купить… Не знаем, как тебе, а нам это интересно…
У Жени в этом походе был только один интерес: Зоя. И уже в первом же магазине, уловив момент, когда она и Лиза находились у разных прилавков, сообщает ей, что сейчас потихоньку отстанет от них и через час будет ожидать её перед входом в гостиницу. После чего, не ожидая ответа, ибо не сомневался в нём, направляется к выходу… Там он на секунду задерживается, пропуская вперёд двух обременённых покупками дам. Одна из них, брюнетка, склонив в знак благодарности голову, с любопытством задерживает свой взгляд на незнакомом ей, но явно заинтересовавшем её молодом человеке.
Выйдя вслед за ними на улицу, Женя видит, что они делают несколько шагов к краю деревянного тротуара и останавливаются.
— Вы не подскажите, — спрашивает он их,- в какую сторону мне идти, чтобы добраться до гостиницы?
— В ту, с которой вы десять минут назад подошли сюда, — со смехом отвечает брюнетка.
— Вы видели, как я подходил сюда? – не скрывает он своего удивле-ния.
— Ещё бы, в такой шикарной компании!.. И вы что, все артисты?
— Они да, а я нет.
— Кто же вы тогда, если не секрет?