меня свои руки и схватил ими мою грудь, тем самым дав мне немного простора. Никодим стал сжимать мою грудь, потом губами впился мне в шею, при этом учащая движения.
— Ахх, Анечка, девочка моя, ты такая узенькая, ммм… как хорошо то…
Сильнейший оргазм охватил меня, не дав мне сказать в ответ ни слова. Подергавшись немного, я обессиленная упала на пол, уперевшись носом в пыльный ковер. Половик был грязный, весь в песке, но мне было все равно. Через пару мгновений, почувствовала, как вынимает член и с криком кончает Никодим. Открыв глаза, я увидела, что передо мной лужица густой спермы и от этого мне снова захотелось секса. Повернувшись на спину, я раздвинула ноги, подав знак, что готова к продолжению.
— (уставшим голосом) Уфф, красавица, пошли на кровать, отдохнем чуток, — и протянул мне руку
И вот мы завалились на кровать. Он лег на спину и вытянул ноги, я же расположилась, рядом положив голову на его тощую, покрытую редкими седыми волосками грудь. Сделав пару тяжелых вздохов, Никодим положил свою левую руку на мою спину и стал тихо гладить.
— Аня, богиня моя, я так скучал. Как можно было подумать, что можно жить без тебя?
Его слова усилили и без того мощное возбуждение и я не произвольно стала целовать его грудную клетку, лаская языком его соски. Постепенно спускаясь всё ниже, нежно провела кончиком языка до пупка, затем миновав его, я вновь увидела аппарат Петровича. Но он был не такой как раньше: маленький, весь сморщившийся, наконечника и вовсе не было видно. Поняв, что «пробуждение гиганта» всецело зависит от меня, стала целовать его, легонько касаясь язычком. После обхватив его, медленно ввела его себе в рот. Мои неторопливые аккуратные движения вызвали прилив сил к безжизненному отростку, и я почувствовала, как член стал твердеть. Крепчая, головка оголилась, выпустив из себя остатки спермы, как начинку из конфеты. Почувствовав вкус мужского семени, я стала вытягивать его из головки, лаская её языком, жадно заглатывая то, что выходило из «сливовой карамельки». Послышались хриплые стоны Никодима. Подняв взгляд, увидела его довольное улыбающееся лицо. «Знай, не только ты умеешь работать ротиком», — поймала я себя на мысли.
— Анечка, какая ты у меня умница
— Нравится? — спросила я, вытащив на мгновение член изо рта
— Ты ещё спрашиваешь? Такой сладкий ротик, ммм я балдею — сказал Петрович, а затем после небольшой паузы продолжил:
— Знаешь, тут мужики только о тебе и судачили — мол, какая красавица, как Сережке повезло и так далее, а после пары рюмок такое началось: что они только не говорили, как они тебя только не называли, особенно мой сынок выделился, говорит, что кое-как сдерживается, чтоб не «отжарить такую сосочку»…
Перебив его, я со смехом сказала:
— Ооо вот как, и к кому посоветуешь навести визит?
— Ах ты, проказница — с улыбкой ответил Никодим, взяв в руки свой прибор, он стал шуточно бить меня по лицу. Получив несколько ударов по щекам и языку, я ловко поймала головку губами и продолжила прерванное дело. Водя головой, верх вниз снова и снова, заметила, что губы уже не касаются мошонки, как это было раньше. Я попыталась заглотить его, но моего рта едва хватило на половину этого чудо-члена. Вторая попытка, оказалась также неудачной. И всё виной его массивный конец, который предательски не пролезал в моё миниатюрное горлышко. Попытку номер три остановил Никуша:
— Анечка, ты умничка, порадовала старика, теперь мой черед
Он встал с кровати, дав мне простор для действия. Слегка расстроенная тем, что мне не дали закончить начатое, я лениво перевернулась на спину и раздвинула ноги. Спустив трусики, положил мои ноги на свои плечи и медленно ввел головку.
— Никуш, тебе тяжело не будет?
— Ради такой красоты можно и потерпеть
Взяв меня за ляжки, он ввел член и начал движения, постепенно наращивая темп. Его «дубинка» таранила мою девочку, проникая с каждым заходом все глубже. Нарастающее возбуждение сводило с ума, я стала гладить свою напрягшуюся грудь, затем руки переключились на талию старика. Обхватив её, я пыталась подтолкнуть его поближе. Мой посыл был тут же подхвачен, проникновения стали чаще и глубже и через несколько толчков я во весь голос вскрикнула от оргазма. В пылу наслаждения, я почувствовала, как с моей ноги слетели стринги, которые висели на ступне, как флаг на древке. Сладкое чувство удовлетворенности овладело разумом и я тихо, нежным голоском произнесла: «Никуша, иди сюда, мне холодно, согрей меня». В комнате было очень жарко и, конечно же, это был повод обнять Никодима. Петрович откликнулся на зов и приблизился к моему телу. Радушно принимая гостя, я максимально возможно раздвинула ножки, руки же, переложила ему на спину, легонько массируя напряженные плечи. Движения стали плавными, а отсюда и более аккуратными, стены дома вновь сотрясаются от пронзительных воплей. Руки сами собой сходятся в плотном кольце, и вот уже я как маленькая девочка прижимаю к себе Никодима, как своего плюшевого мишку.
— Тебе хорошо, моя богиня? — прошептал Петрович, мне на ушкло
— Да, Никуша, да — простонала в ответ, ласкаясь розовой щечкой об его грубую щетину.
— Анечка, богиня, я сделаю для тебя всё…
Он говорил ещё много чего, но я не воспринимала его слова, новый оргазм полностью притупил все чувства. Придя в себя, я увидела, как он вытаскивает свою раскаленную бандуру и направляет её прямиком на меня. С замиранием сердца, смотрела на покрасневшую головку, ожидая потоков теплой густой спермы. Однако в последний момент он отвел дуло и разрядился куда-то в сторону (к моему большому не удовольствию). «Отстрелявшись», Никодим упал на спину, оставив на виду свой агрегат. «Богатырь» на глазах терял силу, уменьшаясь в размерах, не смирившись с данной ситуацией, я ринулась на помощь, начав водить его у себя руках. В одобрение моим действием Петрович стал поглаживать меня по попке, поигрывая с ягодицами. Мне было очень хорошо, и я решила продолжить нашу встречу не принужденной беседой (тем более, не смотря на усилия, член не удалось быстро поднять)
— Никуш, я о тебе почти ничего не знаю, расскажи что-нибудь
— Ой, радость моя, даже не знаю с чего и начать