Хорошо ещё, что с остальными предметами лучше. Биологию я люблю, она мне легко даётся, да и девушка-репетитор довольно милая, не придирается так, как эта мегера.
А химию преподает мужчина. Не очень молодой – лет тридцати пяти, но симпатичный такой. Подтянутый, следит за собой. Он тоже гораздо добрее этой Розы, хоть и в той же дебильной фирме работает. Он мне сразу сказал: «Катрин, я не люблю наказывать учеников. И стараюсь без необходимости этого не делать. Будь прилежной! Если будешь всегда выполнять домашние задания и внимательно работать на уроке, будем жить с тобой мирно». Вообще-то я Катя, Катрин меня папа начал называть, когда мы решили, что я во Францию учиться поеду. Роза Львовна зовёт меня Екатериной, это звучит так холодно и официально, аж мурашки по коже. А Максим Леонидович сразу подхватил, и произносит моё новое имя так приветливо, дружески… С таким репетитором я и без розог бы химию выучила, с превеликим удовольствием…
Хотя немного интересно даже, он так же больно порет, как француженка или так, для вида? 😉
24 октября.
Вот только ляпнула, что с химией всё в порядке, и пожалуйста! Удовлетворила свой интерес… С французским то вчера обошлось, недаром всё воскресенье как проклятая над тетрадкой провела. А после урока расслабилась… Первый раз за последние дни зашла в скайп, с друзьями поболтать. Всё утро провела в жэжэ, друзья столько там нового понаписали! Потом повторила формулы органических кислот – кажется, все знаю… И только когда раздался звонок в дверь, вспомнила … Я же должна была опыт с лимонами провести!!! А я их и купить то забыла!
Когда Максим Леонидович узнал, что я не выполнила домашнее задание, он явно огорчился…
— Придётся наказать, — со вздохом сказал он.
Мне показалось, что с ним можно договориться.
— Максим Леонидович, — взмолилась я, — это первый и последний раз, честное слово!
— Хорошо, если так, но правилами нашей организации не разрешается прощать учеников. Катрин, ты мне симпатична, но я не могу делать исключений ни для кого, — учитель говорил почти ласково, но твёрдо.
Мне стало страшно, но не так, как на французском. Там был леденящий страх, даже ужас, сковывавший всё тело. Последний раз я даже немного напустила в трусики перед поркой. А сейчас было страшно, но паники не было, и какая-то тёплая волна пробегала от солнечного сплетения к низу живота и обратно. Может быть потому, что я была уверена, что он хорошо ко мне относится, и вреда мне не причинит.
Максим Леонидовичположил меня животом на подлокотник всё того же дивана. Получилось, что я лежу головой вниз, а задница отклячена кверху. Мне было ужасно стыдно оголять перед ним попу, я вцепилась руками в свои домашние шортики, чтобы он не смог их снять.
— Катрин! – Максим Леонидович укоризненно покачал головой, — ты же знаешь, что наказания не избежать. А стыдно – не по попе, стыдно уроки не учить, когда родители так на тебя надеются.
Он решительно стащил с меня шортики. Я расплакалась от стыда, представляю, какая ему предстала картина после предыдущих порок. Я видела в зеркале – попа вся в красных полосах – одни вдоль спины, другие – поперёк.
— М-да… Это Роза Львовна тебя так? Она у нас строгая … Буду бить не очень сильно, по старым рубцам в любом случае больно.
Я подмяла под себя диванную подушку, и вцепилась в неё руками и зубами. Я не хочу визжать перед ним, как свинья! Где же мой характер?
У меня почти получилось … Было больно, попу жгло нестерпимо, но я только дёргалась и вскрикивала, благодаря подушке совсем негромко.
— Молодец, девочка, а теперь – заниматься, — сказал он, когда я встала и натянула шортики.
И погладил меня по голове. И тут я не выдержала – перехватила его руку, прижалась к ней щекой и заплакала. Мне ужасно хотелось, чтобы он меня обнял и пожалел. Как папа, когда я маленькая ушибала коленку.
Максим Леонидович слегка обнял меня за плечи, ласково провел рукой по моей щеке, смахнул с неё слезу.
— Ну-ну, — мягко сказал он, — Катрин, успокойся. Ты уже большая девочка. Не так уж и больно.
Мне кажется, он хорошо понимает меня. Почти как отец. Вот мама совсем другая, она не строгая, но суховатая, старается воспитывать меня правильно, но о чувствах с ней не поговоришь.
…
…
24 ноября.