— Я варила, — пискнула Лиза, — только для младшей сестры.
— Отлично, если Катю ты откормила, то и для нас сможешь сварить, — сказал я, — остальные девочки вещи разбирают и стол накрывают. Мальчики ставят палатки. У нас три палатки. Одна Вале, все-таки она старшая пионервожатая, одна штабу, это я, Вика и Сашенька, еще в одной будут спать Света, Лиза, Олег и Гришка.
Палатки были двухместные, но никто ничего не возразил. Когда появились «Салютовцы» с нашей Валей, манная каша булькала, бутерброды были намазаны маслом, яички варились, чай кипел, палатки стояли. Елизавета раскраснелась у костра и выглядела неимоверной красавицей. Манную кашу мешал Гришка, она им управляла.
После завтрака Валя с Алексеем и мы с Викой уселись на берегу ручья.
— Вы ребята молодцы, — сказала Валя, — все хорошо организовали.
— Служим Советскому Союзу! — не растерялась Вика.
Алексей расхохотался, а Валя продолжала:
— Сейчас отправим всех на местности по картам ориентироваться. Салютовский штаб этим займется, а вы отдохните. Часа в четыре, наверное, проснулись? Это вы хорошо придумали в сонном царстве перед рассветом встречаться. Мы ведь совсем случайно ваше свидание сорвали, в следующем году я учту такую возможность. Хорошо, что мало кто из детей в состоянии так рано проснуться.
В палатке мы обнялись. Я попытался Вику поцеловать, но она спрятала губки.
— Сереженька, давай немного поспим и пойдем на озеро. Не зря же я девственности лишалась с такими страданиями.Давай сегодня еще раз попробуем, — совсем виноватыми глазами смотрела на меня Вика, — а сейчас мне спать очень хочется.
Она закрыла глаза и почти мгновенно заснула. У меня мелькнула мысль, что еще несколько дней назад я не обращал внимания на эту чудесную женщину. Я нежно ее обнял и тоже уснул.
— Вставай, лежебока, — меня разбудил ласковый шепот, — иди, умывайся, я вещи соберу.
Вика была уже свеженькая, умытая, причесанная. Симпатичная маечка красиво подчеркивала груди, а попку обтягивали коротенькие шортики. Ночной холод пропал, и начинался отличный августовский день.
Мы немного отошли от палаток, и Вика смущенно попросила:
— Сними с меня лифчик. Мне очень нравится без лифчика ходить, но у меня соски большие, через майку оттопыриваются! А сейчас никто, кроме тебя, их не увидит.
С мужской точки зрения я не мог понять, в чем повод для расстройства, мне очень нравилось расстегивать Викин лифчик, я задрал маечку, расстегнул застежки и поцеловал прекрасные сосочки.
По дороге на озеро Вика умолкала только в том случае, когда возникало желание поцеловаться. У самого озера она на меня жутко обиделась:
— Помнишь, как мы с тобой познакомились? — спросила она.
Конечно, я помнил. В городе был салют, в праздничной суматохе я потерял свою компанию и возвращался домой один. На аллее парка я обогнал нескольких девочек. Одна из них сказала: «Сережа, пойдем с нами, у нас совсем мальчиков нет!». Так я с Викой и познакомился.
— Это твоя версия? — очень сухо сказала Вика, — по-твоему, я ловлю мальчиков на улице? Мы же с тобой были официально представлены друг другу! Ты даже маму мою знаешь! Учителям было некогда, и она водила нас на районную олимпиаду! Я тебя запомнила, а ты нет! Как я могла такому дурню свою невинность отдать!
На озере сердитая Вика основательно приготовилась. Она аккуратно постелила одеяло, на него чистенькую простынку. Это было невероятно сексапильно. Я не удержался и погладил шортики.
— Отстань, — проворчала Вика, — я работаю, а ты пока развлекаешься. Мог бы хоть раздеться. Потом ведь меня раздевать придется.
— Ну, приступай! — немного смущенно сказала она, когда закончила обустраивать наше ложе.
Первый раз я раздевал девочку. Вчера она разделась сама. Сначала я расстегнул ремешок на шортиках. Оказалось, что он был совсем декоративным. Шортики и не думали спадать. Когда я расстегнул молнию, их все равно пришлось стягивать, даже для маленькой фигурки бедра были широкими. Маечка снялась совсем легко. Беленькие груди неимоверно красиво смотрелись на загорелом теле, и большие сосочки только добавляли прелести.
— Снимай остальное, — сказала Вика, — и пойдем купаться. Я хочу быть чистенькой.