знаю, — пожал плечами гость и медленно мелкими глоточками выцедил предложенное вино.
Альбина поднесла свой стакан к носу и, зажмурившись, с тоской на лице вдохнула аромат вермута. Через пяток минут напряженного для гостя молчания она вновь наполнила стакан Сережи, но сразу выпить не дала.
— Послушай, тебя сейчас маленько торкнуло, проще будет, — невнятно попробовала объяснить беременная женщина. — Короче, мне нужно, чтобы ты меня побрил.
— Чего сделал? — оторопел гость.
— Ох!
Алька поднялась, выставив ногу на низкий подлокотник кресла, и задрала полы халата, подоткнув их за поясок. Сережа увидел неожиданно мясистые приоткрытые половые губы, так не похожие на тот памятный ему аккуратный пухленький «пирожок», в который он когда-то давно засовывал член, и заросший недельной, наверное, щетиной выпуклый лобок, над которым нависал уже приличных размеров животик.
— Понял, где побрить? — с легкой издевкой переспросила женщина. — Видишь, сверху-то я сама могу, а как внизу, ближе к заднице, уже живот мешает.
И она спокойно, как на приеме у врача, сомкнула двумя пальцами и потянула вверх губки. Там, вокруг и под ними, тоже наличествовала щетинка.
«Бля, а Леня что же? — чуть не спросил глупость гость и тут же подумал: — А почему я? У нее что же, и правда больше мужиков не было, кроме меня и мужа? И что это за бабья дурь — там брить? Да еще именно сейчас? В субботу с утра пораньше…»
— Короче, мне нужно сегодня быть бритой, — твердо, как отрезала, заявила Альбина, будто кулачком по столу стукнула. — И ты мне поможешь. Больше, понимаешь, некому. Вот.
И, запахнув халат, ласково погладила Сережу по плечу.
— А потом я тебе дам, хочешь? У тебя же не было с беременными, и когда еще будет — неизвестно.
Не только с беременными, за последние две недели у студента не было совсем ни с кем. Так коварно карты легли, что пришлось все это время обходиться собственными руками. И самое подлое — никакого прояснения на интимном горизонте в ближайшее время не наблюдалось. Молодая женщина это, похоже, почувствовала, как чувствует хищник страх жертвы, и теперь Сережа оказался полностью в её власти.
— Пошли в ванную, — сказала Альбина, на ходу сбрасывая на соседнее кресло халат.
Не найдя никаких слов для ответа, гость тупо, как сомнамбула, последовал за хозяйкой, любуясь, казалось, уже забытыми голыми лопатками, слегка занавешенными густыми каштановыми волосами, опускающими почти до поясницы, сильно растолстевшей, раздавшейся задницей и показавшимися в этот миг короткими и толстыми ногами.
В ванной комнате женщина деловито отодвинула в сторону шуршащую полиэтиленовую занавеску, уселась на лежащую поперек ванны белую толстую доску, с кряхтением подтянула туда же одну ногу, выставляя на показ интимные прелести, и сказала:
— Ты бы хоть рубашку снял, Сережа. Замажешься тут или промочишь…
Оставшись по просьбе хозяйки с голым торсом, студент привычно и быстро, используя, похоже, мужнин помазок, взбил в мыльнице пену, покрыл ею лобок и промежность Альбины и спросил:
— А бритва?
— А возьми белую, — хихикнула женщина, внимательно наблюдавшая за манипуляциями Сергея. — Это ленькина, пусть впредь подумает, когда не надо обкуриваться…
Лезвие в станке, похоже, было новым, острым, и гость довольно быстро обработал лобок Альки, но потом началось мучение. Приходилось оттягивать половые губки, чтобы начисто выбрить пространство вокруг них. И при этом сама хозяйка то и дело вмешивалась, энергично, напоказ, теребя набухший от возбуждения клитор. Похоже, потрахаться ей было уже совсем невтерпеж.
Но как бы то ни было, мучения благополучно завершились без малейших порезов и прочих неприятных травм. Сережа бережно обмыл промежность Альбины теплой водой и насухо промокнул его полотенцем. Как ядовито заметила хозяйка, тем самым, которым Леня вытирает лицо. Еще одно тайное унижение для бестолкового и беспечного мужа.
— Ты такой умница, Сережа, — льстиво похвалила студента беременная женщина, осторожно слезая на пол и в тесноте невольно, как показалось, прижимаясь к гостю животом. — А хочешь… Хочешь не просто потрахаться?
Она сильно помяла через брюки его напряженный, готовый к действию член. И Сережа понял, что ему хотят предложить что-то развратное, сногсшибательное, о чем он, может быть, будет вспоминать всю жизнь.
— Хочешь посмотреть, как меня ебут? — почти промурлыкала ему на ухо Альбина. — Как тогда, осенью, в подвале? Только в открытую? Без занавесочки…
Студент застыл памятником самому себе, беззвучно открывая рот. Он не мог найти слов в ответ. В эту секунду ему показалось, как безумно холодное предвкушение с мятным душным привкусом зародилось у него в груди, с каждым ударом сердца захватывая все большее и большее пространство.
— У нас есть друг, Леня знает, он очень любит меня беременную, — продолжала соблазнять и так уже безоговорочно сдавшегося на её милость парня Алька. — Он сейчас приедет, я ему позвонила еще до тебя, но ему добираться долго. Мы давно хотели втроем, а этот гад обкурился. А я не могу — хочу на двух хуях сразу. У тебя в рот возьму, а он…
Страстный и бесстыдно развратный монолог женщины прервали мелодичные переливы дверного звонка. Она игриво оттолкнула Сережу и, заметно переваливаясь с боку на бок, поспешила открыть давно ожидаемому новому гостю, а обалдевший от интимных откровений беременной жены приятеля парень присел на краешек ванны. Слишком много свалилось на него за это утро тайного бесстыжего и грязного знания о хорошо знакомых, казалось бы, людях.
Сумбурные размышления студента прервал раздавшийся из прихожей грубоватый мужской голос: «Да ладно! Опять в укурке?» и тихий, на грани слышимости женский торопливый шепот и её слова: «… тут есть замена моему…»
Через пару минут все такая же голенькая Альбина заглянула в ванную и поманила Сережу пальчиком:
— Идем к нам в комнату, Ленька все равно дрыхнет, а мне потом постельное белье не менять…
Удивляясь такому ошеломляющему смешению в одной фразе развратности и домовитости, студент покорно двинулся следом за быстренько улизнувшей в комнату хозяйкой дома.
А там, облокотившись на бесчувственное тело Лени, поперек кровати полусидел абсолютно голый мужчина лет тридцати, спортивный, хорошо сложенный, с короткой стрижкой черных волос и светлыми, блеклыми глазами. Перед ним, коленями на полу, стояла Альбина, приподняв кольцом из пальцев слегка напряженный член, и с хищным аппетитом вылизывала тщательно побритые яйца.
— Серый, раздевайся, — оторвавшись от своего занятия, демонстративно подмигнула вошедшему молодая развратница. — Садись, где хочешь, смотри…
Быстренько скинув ботинки, брюки и носки, голый студент разместился на стуле у окна. Отсюда, в профиль, было отлично видно, как беременная женщина, смачно облизав яйца партнера, принялась с упоением запускать глубоко в рот его твердеющий на глазах член. И уже через пару минут тот напрягся до предела, оказавшись, на взгляд Сергея, чуток поменьше, чем у него, да и потоньше тоже. У самого же студента конец едва ли не звенел от напряжения, казалось, щелкни по головке, и по комнате пойдет оглушительный, гулкий и переливистый звон, похожий на колокольный.
Альбина, неуклюже, но проворно взобралась на кровать, улеглась грудью на бесчувственное тело мужа, оттопырив кверху попку, и сказала своему любовнику через плечо:
— Пусть Сережа посмотрит, ему нравится, когда меня…
А незнакомый мужчина встал позади нее на колени и привычно, будто делал это сотни раз, ввел член в раскрасневшееся, текущее от вожделения влагалище. Женщина даже чуток взвизгнула от восторга. Её долгое и изнурительное ожидание соития, наконец-то, окончилось. И попка Альки тут же задвигалась навстречу лобку любовника… Тяжелый запах пота, шлепки друг о друга голых тел и бесстыдное сношение …