Эту историю я вспоминаю, как показательный пример борьбы за мужика в женском коллективе…
Вот уже месяц, как я работала в детском садике на кухне. Работа не обременительная сложными обязанностями, коллектив меня принял спокойно — я была довольна. Не хватало только общения, так как Сергеевна, старший повар, на удивление всем не отличалась женской особенностью — болтливостью. Поэтому я с удовольствием таскала продукты и выполняла все ее поручения «сходи — принеси», чтобы хоть изредка выскользнуть из кухонного царства…
Нужная мне коробка стояла внизу, приваленная другими. И все были основательно тяжелы. Сил ее вытащить мне явно не хватало. Собралась уже было бросить это безнадежное занятие, как дверь вдруг распахнулась, и в полумраке я рассмотрела вошедшего Петра — нового электрика, которого заведующая по необходимости приглашала в сад.
— Петруш, помоги вытащить, — обратилась я к нему, вновь нагибаясь к коробке.
Он неторопливо подошел и… я почувствовала свои бедра в тисках его рук. Я быстро выпрямилась, но ничего уже не могла сделать: он крепко обхватил меня и прижал спиной к себе.
— Отпусти, чертяка! — я сделала еще одну попытку вырваться, но он лишь хохотнул.
— Подергайся чуток, скорее разогреешься.
Голос у него был глуховат, дыхание неровным — меня обдало жаром бессильной ярости. Но на все молчаливо-отчаянные попытки хотя бы повернуться к нему лицом, он, обхватив руками, лишь все плотнее прижимал меня к себе. Чувствуя, что сопротивление лишь горячит его кровь, я перестала вырываться — тиски рук сразу ослабли.
— Вот и умница, — шепнул он еле слышно.
Его левая рука плотно держала меня за талию, а правая поверх платья сжала грудь. Я всем телом чувствовала его прерывистое дыхание и желание, сквозившее в каждом движении.
— Петруха, отстань, меня ведь ждут с этой коробкой. Не принесу — так ведь сами сюда придут — шипела я, яростно сопротивляясь.
— Ни хрена не придут: я им другую работенку подбросил, — прохрипел он, сдавливая грудь все сильнее.
Я отчетливо чувствовала, как толчками растут у него штаны, упираясь в мой зад. Внезапно вспомнилось, как Светка хихикала о том, что Петр ее на днях подкараулил в каморке у кастелянши, приподнял юбку и «развлекал» часа два после работы. «А член у него, как у коня!» — промелькнула ее гордая фраза, тут же отозвавшись дрожью по всему телу.
Фраза была связана и давним чувством неосознанной ревности — что можно найти в этой дохлой пигалице со сквозняком между ног, почему к ней мужики липнут? Я без внимания не остаюсь, но ведь у той чуть ли не каждый день то коленки поцарапаны, то платок засос на шее прикрывает, то просто сонной мухой весь день ползает.
Представив, как заталкивал Петр свой член в ее костлявую задницу, я невольно расслабилась под окатившей меня горячей волной. Он моментально уловил мое слабое движение и тиски сразу исчезли. Обе мужские руки легли мне на груди, лаская их сквозь тонкую ткань. Задом я невольно все сильнее подавалась навстречу пульсирующему бугру, который с силой упирался мне между ягодиц, передавая свой жар.
Одна рука мужчины скользнула вниз, а затем под кофточкой вновь побежала вверх. Лифчик был сдернут и пальцы коснулись набухающего соска. Я положила ладони на его руки, сопровождая каждое движение. Наши левые руки ласкали грудь, а правые путешествовали по бедру, загребая в складки юбку и поднимая ее все выше. Кружась по бедру, они все ближе приближались к холмику между ног… Наконец широкая ладонь накрыла его и начала легонько поглаживать поверх трусиков. По телу вновь пробежала дрожь, ноги стали ватными. Я развернулась к Петру лицом и опустилась на пол.
— Бедняжка, как ты там в тесноте мучаешься, — шептала я, непослушными пальцами раскрывая молнию на брюках.
Набухший член уже явно не помещался в плавках, оттягивая их вперед..
— Красавец ты мой, и зачем тебя так запрятали? — поясок у плавок наконец поддался и вздрагивающий орган почти уперся мне в лицо. Он пока еще не принял горделивую осанку, а лишь вытянулся в длину и набух. Еще и головка была закрыта тонкой кожицей, но он уже не вмещался на ладони, горячий и подрагивающий. В другую ладонь я взяла два нежных мешочка, свешивающихся из черных зарослей, которые покрывали и начало этого орудия. Я с трепетом представила, как эта толстая, длинная, лохматая жердь устремляется мне между ног, как переплетаются наши кудряшки, как запутывается в этих зарослях мой клитор…
С каждой пульсацией он увеличивался все больше, открывая головку, которая, казалось, вот-вот лопнет от притока крови. Как только эта красотка показалась, я натянула на нее крайнюю плоть, а потом забралась туда же языком, проводя им по ободку вокруг розовой тыкалки. Потом оттянула кожицу к корню, обнажив головку полностью и напрягая уздечку. Толчки усилились и нежный набалдашник набухал прямо на глазах. Я взялась за член обеими руками и ввела головку в рот, лаская ее языком. Член рвался вглубь толчок за толчком, но я потянула его вниз и Петр оказался рядом со мной.
Не отпуская горячую палку из руки, я расстегнула лифчик и, подняв кофточку вверх, вжалась грудью в лицо Петру. Один сосок он взял пальцами, другой оказался во рту, а левая рука его, задрав сзади юбку, сжимала мои ягодицы. Член, как мне казалось, все еще продолжал расти и я дрочила его, водя рукой по всей длине туда-сюда. Рука на моем заду нырнула под трусы и загуляла по складке, забираясь все дальше и дальше. Я развела ноги и мужские пальцы тут же раздвинули ягодицы, пробежали по заднему проходу и запутались в зарослях. Вот они из разгладили, вот нащупали клитор, вот раздвинули набухшие губки.
— Обожди, все мешает- и я остаюсь только в юбке, сбросив все остальное. Пока я сбрасываю одежду, Петр проделывает ту же операцию, пожирая меня глазами. Его член торчит вперед, болтаясь из стороны в сторону.
— Почему юбку не сняла?
— Чтобы тебя подразнить, — смеюсь я, вставая перед ним. Отступив несколько назад, начинаю свой танец. Я покачиваю бедрами и ласкаю себе грудь. Затем начинаю кружиться, медленно приподнимая край юбки и изгибаясь все сильнее. Я, как мне кажется, хорошо знаю, что именно нравится мужчинам; ну а торчащий индикатор прекрасно это подтверждает. К тому моменту, когда из-под края юбки становится видна чернота волос, он уже почти брызгает. И тогда я, положив одну ногу на плечо Петра, прижимаюсь низом живота к лицу и опускаю юбку на голову. Он обхватывает руками мои ягодицы и еще сильнее вдавливается в жаркое место. Я чувствую, как он губами ищет клитор и сама помогаю ему. Он тихонько покусывает этот нежный отросточек, потом язык перемещается все дальше и, наконец, находит, мою вагину. Вновь ноги становятся ватными и я опускаюсь рядом с ним. Оставляю ему для ласок свою промежность, а сама вновь набрасываюсь на горячий член. Я сжимаю твердое тело руками и ртом надеваюсь на него, подражая влагалищу.
Все чувства начинают сливаться воедино и как в тумане осознаю, что с меня стаскивается юбка, ноги раздвигаются пошире, клитор ласкается, наверное, языком, а вагина и задний проход слились воедино под руками. Его пальцы будоражат края влагалища и ищут еще одно отверстие…