друг о друга, а низы животов сливались. Это был тот тип объятий, что могут делать только люди, которые близки и были таковыми в течение долгого времени.
Это забавно, потому что мужчины и женщины смотрят на вещи по-разному. Женщины, видевшие нас, думали, что мы очень любим друг друга. Мужчины, видевшие нас, были уверены, что я регулярно даю ему киску.
Ехать домой из аэропорта было почти невыносимо. Я написала ему по крайней мере пять раз, прежде чем вернулась домой.
Я провела одинокую ночь перед телевизором и легла спать, но не могла заснуть, пока он не ответил на мои сообщения. Это было ужасно. Никогда в жизни мне не было так одиноко. У меня было такое чувство, будто мне чего-то не хватает.
***
Утро не принесло облегчения. На самом деле мне стало еще хуже. Я сходила с ума. Ко мне заглянула моя лучшая подруга Нэнси. И когда мы сидели на солнце на моей задней веранде, я рассказала ей о своей проблеме.
— Я слишком скучаю по нему, Нэнси, — сказала я. — Жалею, что не поехала с ним.
— Тогда езжай, — сказала она закатывая глаза. — Просто езжай туда, где он. Удиви его! — при этих словах у нее в глазах появилось порочное выражение.
— Не могу, — сказала я после нескольких минут раздумий. — Должно быть, я давно потерянная белая дочь Мистера Т. — И тут она начала смеяться.
— Почему ты так думаешь? — спросила она.
— Потому что я «не сяду ни в один самолет, Ганнибал», — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал глубже и грубее.
— Ну, он вернется меньше чем через три недели, милая, — сказала она. — И через несколько дней после того, как вернется, он сможет рассказать тебе все. Он сможет рассказать тебе о музеях, об искусстве, об одежде и о том, каково это — быть в Европе. Знаешь, я всегда задавалась вопросом, похожа ли Европа на США? Ты знаешь, что у каждого штата есть свой неповторимый колорит, но в целом, куда бы ты ни пошла, все просто похоже на Америку.
Иногда, сама того не желая или не пытаясь, Нэнси говорила самые умные вещи. Бывали моменты, когда она казалась такой умной, что я забывала, какая она на самом деле глупая.
— Подожди… — сказала я. — Что значит через несколько дней после его возвращения?
— Ну, первые несколько дней вы оба будете слишком заняты, трахаясь друг с другом до полусмерти, чтобы говорить о чем-нибудь, — рассмеялась она.
— Не будем, — сказала я, становясь пунцовой.
— Чушь собачья, — выплюнула она. — Я слышала, как вы вдвоем этим занимались. Как раз прошлой ночью ты орала, как гребаная уличная кошка.
Я быстро сменила тему, едва услышав, как хлопнула дверь в соседнюю комнату.
— Не могу дождаться, когда услышу обо всем этом искусстве, — сказала я. — Надеюсь, он не забудет сделать снимки. Рид вообще-то не очень разбирается в фотографии. Когда буду писать, мне придется ему напомнить об этом.
— Да, я уверена, что старина Рид будет смотреть на разное… ИСКУССТВО, — засмеялся мужской голос из-за забора.
— Видишь, вот о чем я и подумала, — сказала Нэнси. — Ты только что услышала это от его лучшего друга. Великие умы мыслят одинаково, верно, Кайл?
— О чем ты говоришь? — спросила я. Я знала, что Нэнси пыталась сблизиться с Кайлом, с тех пор как впервые встретила его.
— Ты слышала Кайла, балда? — сказала она. — Твой муж без тебя превратил эту поездку в какую-то европейскую охоту за кисками. Он будет трахать все, что не прибито гвоздями в нескольких разных странах. Я же говорила тебе, что ты должна была тащить свою задницу туда. Ты могла бы просто принять снотворное перед тем, как сесть в самолет, и проспать весь полет. Теперь же тебе придется иметь дело с тем, что он привезет тебе все виды смертельных европейских вензаболеваний. Я слышала, что у них там есть дерьмо, которое не только сопротивляется антибиотикам, но и становится от них только сильнее. Это происходит оттого, что они не бреют ноги и лобки.
Нэнси снова пустилась в разглагольствования. Но то, что она сказала, подействовало на меня. Когда она приготовилась начать снова, я услышала, как Кайл безудержно смеется.
— Значит, когда он вернется, тебе придется встретиться с ним лицом к лицу и потребовать кучу драгоценностей и новую машину, — сказала она. — Заставь этого ублюдка поцеловать тебя в задницу. Заставь его лизать твою киску, когда тебе захочется.
— У меня уже есть все необходимые украшения, — сказала я. — И он только что купил мне новую машину. Прямо перед тем, как получил свой новый «Мустанг». И… Это, конечно, не твое дело, но он уже лизал мою… ну знаешь… всякий раз, когда я хочу, чтобы он это сделал. Но если он сделает то, что ты думаешь, мы будем говорить о разводе.
Кайл продолжал смеяться еще громче, а Нэнси смотрела на меня, как на идиотку.
— Я не понимаю, — сказала она, — ты же любишь его. Ты его очень любишь. Зачем тебе развод?
— Потому что он там изменяет мне с кучей неряшливых европейских шлюх, — сказала я.
— Ты с ума сошла? — спросила она. — Все, что он делает, это пробует разных женщин. Ничего серьезного — просто секс. Он наберется новых приемов и привезет их сюда, чтобы опробовать на тебе, балда. Это оживит ваш брак и освежит его. Он ни на унцию меньше не будет любить тебя. Это — всего лишь секс. Было бы глупо этого не сделать.
Она повернулась и пнула мой забор.
— Что черт побери тут такого смешного, Кайл? — рассмеялась она.
— Нэнси, ты когда-нибудь задумывалась, почему я притворяюсь, будто не замечаю, что ты ко мне неравнодушна? — спросил он.
— Нет… — сказала она. — Возможно… Ладно, да!
— Вот именно поэтому, — сказал он, оставив ее в замешательстве. — Ты так далека от истины, что это даже не смешно.
— Так в чем же правда? — спросила я.
— Да, а в чем правда? — эхом отозвалась Нэнси. — И что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что ты мне нравишься? Ты говоришь так, будто я в отчаянии или что-то в этом роде. Я не…
— Нэнси, ты сегодня свободна? — спросил он.
— Абсолютно! — сказала она с широкой улыбкой на лице.
— Черт возьми, как бы я хотел оказаться в городе, — сказал он. Затем повернулся ко мне. Я едва удержалась, чтобы не рассмеяться над тем, как он выставил Нэнси дурой.
— Мэдди, надо быть идиоткой, чтобы слушать этот тестер матрасов, — сказал он. — Рид любит тебя больше всего на свете. И тебе не нужно беспокоиться о том, что он тебе изменит, он никогда этого не сделает. С тех пор как вы познакомились, ты стала девушкой его мечты. Он даже не видит других женщин, кроме тебя.
Я понял, что он не лжет. Это заставило меня почувствовать себя намного лучше.
— Ты глуп, Кайл, — вмешалась Нэнси. — В магазине, где я работаю, матрасы не продаются. Мы продаем только мебель. И я не тестирую мебель. Я ее просто продаю.
— Извини, — драматически сказал он. — Ты иногда водишь людей по магазину, чтобы показывать им мебель?
— Конечно, дурачок, — сказала она.
— Значит, тебе платят за «ЭСКОРТ» людей по магазину.
— Нет, Кайл, — раздраженно сказала она. — Я занимаюсь эскортом бесплатно.
— Значит, ты — неоплачиваемый эскорт? — спросил он. Я понял, куда он ее ведет, и снова сменила тему.
— Итак, Кайл, что НА САМОМ ДЕЛЕ Рид делает в Европе? — спросила я.
— Он… хм… Европит, — нервно сказал Кайл. — Черт возьми, Мэдди, я не могу его выдать.
— Значит, он мне изменяет? — спросила я.
— Конечно, нет, — возразил он. — Он просто избавляется от нескольких пунктов в своем списке, прежде чем остепениться и стать ответственным отцом.
— Я же говорила, что это секс, — сказала Нэнси.
— Это не секс, идиотка, это гонки, — выплюнул Кайл.
— Он что?! — закричала я. — Черт! Кайл, тебе лучше рассказать мне все, или я скажу ему, что это ты рассказал мне.
— Он уехал в Европу на гонки, — грустно сказал Кайл. — Вот почему он выбрал именно эти три страны. Пока что он в Италии, где проведет свои дни во всемирно известной …