Жизнь в общем наладилась. Когда сильно хотелось, а Света не могла придти, Мишка не терялся. Под боком была соседка Людка, которая уже года три, как начала следить за собой более тщательно, опасаясь, что иначе вообще никому не будет нужна, поэтому выглядела в свои тридцать, с хвостиком лет, ещё очень даже соблазнительно. И Мишке она давала всегда с большим удовольствием, зная, что получит взамен ещё больше.
К тому же, заходя иногда в клуб, где теперь частенько проводились дискотеки, он встречал иногда там и своих одноклассниц, замужних и пока одиночек, которые были не против разовых встреч, заканчивающихся, обычно в постели или сексом, где-нибудь на лавочке.
Секса ему хватало и дома и на работе, где он тоже не отказывался от разовых свиданий и ни к чему не обязывающего секса. Женщин на работе было пять особей. С тремя из них, у него тоже получилось, кстати по их инициативе.
Первой, на работе, стала повариха, хохлушка Ксения, которая положила на него глаз ещё в первую встречу, когда он только приступал к работе. Во вторую его вахту, она сама пришла к нему в вагончик, принеся с собой литровую бутыль самогона — первача, которую предложила распить на двоих. Невысокая, плотненькая, с большими, крепкими грудями и певучим голосом, она тоже нравилась Мишке, поэтому выпить с ней он не отказался, решив, однако, что литр на двоих, за вечер, это лишковато, к тому же, отлично понимая, что последует за выпивкой. Организовав хорошую закуску, достал стограммоые гранёные стаканчики и разлил по первой порции.
— За что пить будем, Ксения? Ведь с чем то ты пришла ко мне, может помощь какая требуется, так тебе я и без самогона всегда рад помочь. Вон ты какая красивая.
— Ой! Не требуется, Мишенька, мне никакая помощь. Просто, нравишься ты мне очень, вот и решилась, поближе с тобой сойтись. А это дело с горилкой лучше получается.
Сказала она свим певучим голосом, так нравящимся Мишке, и слегка разрумянилась, став ещё симпатичнее от этого. — Одинокая я, Мишенька, может ты приголубишь меня.
— Что, и дома нет никого? Не верится что то. Ты же очень привлекательная женщина.
— Так получается, кто нравится, не обращает на меня внимание, а лезут, со своей пьяной и сопливой любовью, те кто мне и даром не нужен. Давай выпьем, Мишенька, полегче будет и мне и тебе разговаривать об этом.
— Ну, давай, за тебя, тогда. Я лично хочу, чтобы ты была счастливой, мне так нравится, когда ты улыбаешься, вот как сейчас. Так бы и поцеловал тебя в твои красивые губки. За тебя, Ксения.
Они выпили. Самогонка оказалась такой крепкой, что у Мишки перехватило дыхание.
— Что, Мишенька, никогда не пил настоящей украинской горилки? — Спросила Ксения, видя его покрасневшее лицо и открытый рот, которым он жадно хватал воздух.
— Первый раз такую крепость пробую. Но хороша, вкусна, чёрт меня возьми.
— Значит понравилось, тогда может ещё по одной. Или сначала поцелуешь меня в губы, которые тебе тоже понравились.
— Лучше поцелую, — сказал он обнимая её и присасываясь к её губам, — это даже вкуснее самогона твоего. — И он снова захватил её губы своими, ласково прижимая её к себе и поглаживая спинку и пониже руками.
— Ах, как вкусно ты целуешься, Мишенька. Ничего ведь, что я постарше тебя лет на десять. Я пришла, чтобы ты любил меня сегодня. Судя по поцелуям, ты это умеешь и я рада такому случаю. Давай ещё по стаканчику, Мишенька.
Они снова выпили, закусили и обнялись. Мишка развязал её халатик и распахнув его, впился губами в её большие и мягкие груди с увеличившимися уже сосками, на больших коричневатых кругах вокруг них. Втянул в себя один сосок, потом другой.
— Ты как телёночек к коровке присосался, но мне это тоже очень нравится, Мишенька.
— Они у тебя такие вкусные и так пахнут приятно. Ах, Ксения! Пойдём в постель, что ли. Хочу чувствовать всё твоё, такое шикарное тело, своим. Хочу тебя любить.
Он уложил её на кровать и торопливо разделся сам. Ксения развела в стороны свои ножки, обнажив раскрывшуюся расщелину, в которую тут же вошёл Мишкин член до конца. Вжав её в постель, ощущая под собой её шикарное тело и груди, Мишка сделал первый толчок и Ксения простонала:
— Ой, Мишенька, больно даже, большой он у тебя, оказывается. Не торопись, миленький.
Мишка неторопливо стал входить в ещё не совсем влажное влагалище, чувствуя, как её внутренности выворачиваются почти наружу при выходе, но вскоре там стало влажно и скользко, член входил уже довольно легко, не причиняя ей боли, Ксения повеселела и начала сама двигаться ему навстречу, обняв его за спину, подстроилась под его темп.
— Ах, Мишенька!Как мне с тобой хорошо. Еби старую хохлушку, дай мне радость, милый.
Мишка всё наращивал темп, посмеиваясь в душе, так как дома имел дела и с дамами постарше её, к тому же ему нравилась её неразработанная, на удивление, дырочка, куда член врывался, выплёскивая, выжимая её соки от первого оргазма, который он ощутил от сдавившего его член влагалища и её первым расслаблением после этого.
— Я кончила уже, миленький, давай и ты кончай. — Прошептала Ксения, стараясь помочь ему и снова вовсю подмахивая. Мишка приподнялся на локтях и, целуя её титечки, продолжал свои размашистые движения бёдрами, зная что она сейчас опять приплывёт.