Утром, провожая Марину на работу, Дашка неожиданно сказала:
— Слушай, Марин! Я знаю, о чем ты думаешь — что я сейчас останусь с Сашкой на весь день, буду с ним весь день сексом заниматься, а когда ты вечером придешь, тебе ничего не перепадет, хотя ты хотела бы с ним хорошенько попрощаться.
— Ничего я такого не думаю, — ответила Марина, хотя по выражению ее глаз было видно, что Дашка попала в цель.
— Тогда я тебе обещаю, что за весь день и пальцем его не трону, — нахально заявила развратница. — И, поскольку Сашка уже завтра уезжает, даже сегодня ночью мешать вам не буду. Прощайтесь, сколько вам влезет.
— Ну… ладно, — Марина пожала плечами. — Тогда до вечера.
— До вечера.
— Счастливо.
Когда за ней захлопнулась дверь, я поинтересовался:
— Слушай, как-то ты подозрительно заботливой стала. Ты, случайно, мою девушку у меня отбивать не собираешься?
— Я, конечно, иногда бисексуалка, но не до такой степени, — улыбнулась Дашка. — А вообще, я сегодня хочу по магазинам пройтись. А то уже третий день в Москве, а ничего толком не видела.
— А ночью?
— А ночью я вообще домой не приду, зависну где-нибудь на тусовке. Не волнуйся, я же сказала, что мешать вам не буду.
— Ага, мешать не будешь, а нам за тебя волноваться — где ты, и что ты.
— Ой, было бы за что волноваться! — отмахнулась она. — С тех пор, как мужики перевелись, мир стал самым безопасным за всю историю своего существования. Максимум, что мне грозит — это быть изнасилованной агрессивной лесби. Но я и сама кого хочешь изнасилую, так что, тут больше не за меня волноваться надо, а за тех, с кем я тусоваться буду.
Звучало резонно, и особенно я был рад тому, что сегодня мне не придется опять обслуживать двух девушек сразу — на повторение вчерашнего подвига как-то не тянуло. Раз уж у меня образовался гарем, то я буду поступать, как султан — брать каждую по очереди, по одной за ночь. А двух сразу — это если разнообразия захочется.
Чуть позже мы оказались на кухне, где приступили к самому важному за день приему пищи — к завтраку. Дашка минут десять молчала, залипая в телефоне, а потом неожиданно сказала:
— Саш, а сделаешь мне ребеночка?
Я выдержал паузу, прожевал, и сдержанно спросил:
— Прямо сейчас? Можно, я сначала доем?
— Можно не прямо сейчас, — великодушно разрешила Дашка. — Потом, когда ты сюда переедешь, и мы все вместе жить будем.
— Спасибо, успокоила. А почему сразу ребеночка? Давай я тебе сначала собачку куплю, научишься о ней заботиться, тогда и посмотрим.
— Злюка! А почему бы и нет? Это же великая мечта всех женщин — стать матерью!
— То есть, ты хочешь рожать только потому, что это сейчас актуально? Звучит как-то не убедительно.
— Дурак, при чем тут это? Ты же мужик! А мы с Мариной — женщины! Значит, с тебя каждой из нас по ребеночку, так будет справедливо.
— Разбежалась. А может, Марина не хочет иметь детей? Может, она хочет сначала пожить чисто для себя.
— Зато я хочу иметь детей! — упрямо заявила Дашка. — Дочку хочу! Или сына!
— Ты что, Натали из песни «О боже, какой мужчина», чтобы так говорить? Ты сама еще ребенок, а уже ребенка хочешь.
— Никакой я не ребенок. Я вот-вот встану на ноги, буду жить в столице, иметь модельную карьеру, и зарабатывать много денег.
— Вот сначала заимей все это, а потом уже говори.
— Вот, и поговорю! Потом не отвертишься.
— Посмотрим.
— Посмотрим.
Мда, этого я и боялся. Нет, я, конечно, ожидал чего-то такого, но как-то предполагалось, что этот разговор заведет Марина. Но не сейчас, пока у нас все не слишком стабильно, а потом, когда все устаканится. А Дашка наглая, ей захотелось — она сказала.
Хотя Дашку еще понять можно. До эпидемии она собиралась выйти замуж, и наверняка еще тогда мечтала, как станет счастливой матерью. Сейчас же ей опять представлялся реальный, чуть ли не самый удачный на всем белом свете шанс — один из немногих выживших мужчин рядом, спит с ней, и может зачать ей малыша, о котором она так давно грезила. Надо брать, пока есть возможность, а то кто знает, что потом будет.
Короче, размышлений мне в этот раз подкинули — вагон и тележку. К счастью, Дашка выполнила обещание, и не пришла домой ночевать, оставив нас с Мариной снова наедине. В итоге у нас случилось нечто вроде романтического ужина, и даже секс в этот раз был не жадный и нетерпеливый, а размеренный и неспешный. Сначала я нежно трахнул любимую на кухонном столе, вылизав ее мокрую и сладкую щелочку, потом мы переместились в гостиную, где под просмотр порнушки Марина сделала мне глубокий минет с окончанием в ротик, и лишь потом мы оказались в спальне, где я два раза оприходовал сначала ее жаркое, горячее лоно, а потом еще два — ее узкую, восхитительную попку. И неожиданно сделал для себя наблюдение — даже, несмотря на постоянный анальный секс, попка у Марины не превратилась в разработанную «дыру», а осталась тесным, почти что девственным отверстием — с той лишь разницей, что она получала от проникновение в него колоссальное удовольствие, усиливая его ласками клитора собственными пальцами.
А утром, когда мы уже собирались ехать на вокзал, Марина еще и сделала мне прощальный минет — прямо в ванной. Так что расставались мы в этот раз чрезвычайно довольные друг другом, хотя все еще и с нетерпением ожидавшие новой встречи через неделю.
А вот в родном городе меня уже ожидали очередные неприятности.
Вернувшись домой, я той же ночью, как обычно, вышел на смену. И едва появился в магазине, как грузчица Лена сообщила: Карина Игоревна здесь, на работе, и очень хочет меня видеть. Предчувствуя недоброе, я отправился к ней в кабинет.
Начальница, как обычно, сидела за компьютером. Бросила в меня быстрый взгляд, и потребовала:
— Рассказывай.
Я пожал плечами.
— Про что рассказывать?
— Ты дурака-то не включай, — она раздраженно забарабанила пальцами по столу. — Девчонки жалуются, что ты больше не обращаешься на них внимания, что ты не хочешь их удовлетворять.
Сердце у меня забилось. И этого я тоже не ожидал.
— Что, прямо вам и пожаловались?
— Нет, я на улице курила, и подслушала разговор, — пояснила начальница. — А кое-кто говорит даже, что ты стал резким и грубым, и что тебя не попроси — сразу бурчать начинаешь. Я и говорю: рассказывай, в чем причина твоего поведения?
Ладони у меня предательски вспотели. Незаметно вытирая их об штаны, я осторожно спросил:
— А что, девчонки никаких причин во время разговора не называли?
— Говорили, — подтвердила Карина Игоревна с недоброй усмешкой. — Ладно, я еще могу поверить, что ты в борделе что-нибудь подцепил. Или тебя специально заразили, когда выпускали — так сказать, в отместку. Но я не пойму, почему на моих девчонок твоя болезнь распространяется, а когда ты в квартире Марины трахаешь и ее, и Дашу — то тогда ты здоров, и пашешь, как конь.
Я приоткрыл рот.
— Откуда вы…
— Я с самого начала наблюдение за вашей «семейкой» установила. Отстегиваю деньги нескольким соседям рядом с квартирой Марины, чтобы они обо всем мне докладывали. На случай, если тебя опять решат куда-то похитить. Забочусь о тебе, а ты? Это такая благодарность?
— Да, — ответил я. — Потому что вы меня, извиняюсь, мальчиком-проститутом каким-то сделали. Используете меня, чтобы ваши девчонки лучше работали — а значит, для того, чтобы магазин больше денег приносил. А они меня за несколько месяцев затрахали, каждый день по нескольку человек. А некоторых приходилось еще и сверхурочно обслуживать. Конечно, блин, я устал от всего этого.
— Надо было тогда в свой отпуск отдыхать, а не с Мариной все свои силы тратить, — проворчала Карина Игоревна. — А Дашу зачем подобрал? Тоже будешь говорить, что из-за любви?
— Гарем собираю.
— Ох ты, посмотрите, какой деловой! Я ему тут лучшие условия, зарплату заоблачную, а он на стороне себе гаремы собирает!…