Когда у Элизы не начались женские дни, лекарь настоятельно порекомендовал графине вернуться в замок, чтобы потом осенняя дорога не смогла навредить ее ребенку. Гости выпили за здравие будущих родителей и будущего наследника. И граф с графиней и слугами, в том числе Элизой отбыли в замок. Элиза снова жила в бывшей гардеробной, ее хорошо кормили и Адель ухаживала за ней. Через девять месяцев было объявлено о рождении второй дочери.
Элиза рыдала и умоляла о прощении. Её никто не трогал, но она чувствовала огромную вину перед своей Госпожой. Вторую девочку Анна назвала Мадлен, она так же всем сердцем полюбила ее. Колин тоже души не чаял в своих дочерях. Когда у Элизы вновь пропало молоко, ее отослали на кухню. Многие слуги пытались залезть ей под юбку, но за девушкой следила Адель и дальше поцелуев за гобеленом дело не заходило.
Осень сменяла лето, зима-осень. Элиза не видя графиню вспоминала о том, что она Анна, что она была хозяйкой этого замка и свернувшись под тонким одеялом беззвучно плакала. Весной Адель вместе с няньками и кормилицей поехала в лесной дом, где дети должны были пробыть до осени. Граф и графиня остались в замке.
После отъезда Адель, дверь в каморку Элизы стала открытой для всех желающих. Она никогда не засыпала одна, но забеременеть не получалось. Иногда, просыпаясь между двумя мужчинами, Элиза спрашивала себя, почему она не сбежит, не бросит все это, почему она так отчаянно продает себя и пытается понести, но ответ был слишком болезненный для не и она отгоняла эти мысли, продолжая раздвигать ноги для мужчин, служащих в замке. И каждое утро Элиза смывала с лица и тела засохшую сперму и мужской пот.
Осенью вернулись дети. а вместе с ними Адель. Через неделю, граф с графиней тоже решили ненадолго уехать в лесной дом. Их сопровождали только лекарь, три гвардейца и Элиза. Знакомый ей кучер управлял каретой. Все это лето, он вылавливал ее в районе конюшни или коровника и на глазах у конюхов или скотников ставил у стены, задирал юбку и размашисто трахал в зад. Элиза не любила его, он был бесполезен для рождения ребенка. Он рассчитывал на яркое продолжение, но граф отправил го обратно в замок, чтобы переменить карету, в этой его жену укачивало. Кучер расстроился, но успел перехватить Элизу в кладовке и спустить ей в рот.
Вечером графиня зашла в кухню и приказала Элизе следовать за ней. В конюшне стояли три верных гвардейца и лекарь, посередине стоял жеребец, его держали отдельно от кобыл, потому что он вошел в охоту.
— дрянь!
Резкие пощечины обожгли лицо Элизы
— единственное, что от тебя требовалось это раздвигать ноги и родить сына, но ты даже этого сделать не в состоянии, дрянь! Потаскуха! через тебя прошел весь гарнизон, но ты до сих пор пуста!
Элиза никогда не видела свою Госпожу в такой ярости, она начала плакать и умолять о прощении, но Анна ее не слышала и продолжала наносить хлесткие удары.
— раздевайся, животное.
Элиза очень быстро скинула всю одежду и стояла обнаженная. а запыхавшаяся Анна отошла в сторону. Лекарь стоял возле жеребца и приказал женщине подойти к нему. Элиза гнала от себя догадку о том, что ее ждет, но ее была дрожь от понимания, что сейчас ее семенит жеребец.
— нежно погладь ему мошонку, ну же, ты же не хочешь, чтобы тебя выпороли за непослушание? так молодец видишь как он сразу удлиняется
Элиза с испугом смотрела как лошадиный член становится все длиннее, пока не достиг длины мужского локтя.
— залезь под него залезь под него, встань на колени, молодец. теперь возьми его достоинство в рот тебя точно выпорют. но от тебя зависит как сильно, выполняй приказ,
Элиза смочила пересохшие губы, несколько раз сглотнула, чтобы вызвать побольше слюны во рту. Закрыла глаза и как много десятков раз до этого представила Беса, он единственное существо в мире, которое проявило о ней заботу, он защищал ее. она не чувствовала вкуса, огромный кусок плоти только самым кончиком скрылся во рту.
На высокие козлы было брошено седло, лекарь помог Элизе устроиться на них, гвардейцы привязывали ее руки и широко разведенные ноги к ножкам.
— ну что, графиня, начнем садку?
лекарь обратился к Анне
— ты точно уверен, что жеребец не повредит ее?
Анна действительно беспокоилась, им все еще был очень нужен наследник и его могла родить только истинная графиня Каслфорест, которую в данный миг обмазывали выделениями кобылы в охоте.
— я уверен.
Элиза кричала так, что сорвала голос, несмотря на то, что ее расположили таким образом, чтобы жеребец не мог войти в нее полностью, ей было ужасно больно даже ощущая внутри лишь часть. Конь тоже обманулся запахом и почувствовав охочую кобылу поступил согласно своей природе. Элиза, чувствуя как в ней двигается дубина. которая вдалбливается в нее с поистине исполинской силой выла от боли, но как и много раз до этого, боль сменилась удовольствием и крики боли перешли в стоны оргазма, и превратились в поскуливание. когда конь содрогнувшись, выстрелил внутрь Элизы морем семени.
Анна, не отрываясь смотрела за «садкой», а в голове звучала фраза старой графини Каслфорест, которую она бросила в адрес изнасилованной и овдовевшей матери «ничтожество! ты должна быть благодарна за то, что благородный человек осчастливил тебя своим семенем, убирайся, ничтожество».
Элиза не могла стоять на ногах, мышцы ужасно болели, но как и обещал лекарь, у нее не было повреждений кроме небольшого воспаления и стертости.