— Сука она. — сказал Башкир, выдергивая слабеющий член, перевитый венами, из безвольного тела. Встал в полный рост на кровати. — Вон еще Майк у нее какой-то объявился. Азот, ты там еще Майка поищи. — Башкир поставил босую ногу на лицо женщине и с силой вдавил ее голову в подушку — Ты там всех поищи, не только Сергея этого, Николаевича.
— Башкир, реально, тормози. — Азот опять поднялся из-за компьютера. — Она завтра вся синяя будет. Нам это надо? Душу отвел разок — и ладно… ты куда пошел?
— Хуй мыть — донесся из коридора голос Башкира.
***
— С нарезки сорвался. — мрачно констатировал Лисовский. — Что это с ним такое случилось? Стальной же человек, титановые яйца…
— Жизнь разочаровала. Шарик лопнул. Мороженое растаяло.
— Было бы от чего… Тьфу. Таких блядей по офисам…
Азот широко улыбнулся, подошел к столику, разлил поровну по двум рюмкам остатки «Томатина», одну сунул Лисовскому.
— И верно, было бы от чего. Накатим? Закусить только нечем, надо на кухню чапать… или вот этим занюхать — он кивнул на кровать. — Ты молодец, Лис, компьютеры ломанул мастерски. С кем там она шпилится — дело десятое… хотя этот толстый Сергей башку ей оторвет, и карьере ее пиздец. Правда, не за еблю на стороне оторвет. Там интереснее дела. С банком, с их фондом дочерним, с обналичкой, с партизанами… по многим вещам тюрьма без вопросов — если только она до нее добежать успеет и сдаться. А если не успеет, так ее уже не хуем ебать будут, а чем-то раскаленным.
— Я так и понял.
— И на кукане у нас теперь она сидит плотно. Во всех смыслах. Тут и трахальщиков, кстати, ее прижать можно, материала хватит. Но твоя помощь тогда опять понадобится. Сегодня ты нормально отработал, не смотри что Башкир ворчит на тебя. Он не злой, просто новых людей не любит. У него свой мир, и он подозрителен к любым переменам, такой уж человек. Если что — ты в нашей лодке?
— В лодке. — Лисовский опрокинул в рот рюмку «Томатина» — Ф-фу! В самом деле, лучше занюхать.
— Ну, так давай, занюхаем. — Азот подмигнул Лису, легко забросил в рот виски, запрыгнул на кровать, примостился рядом с Ксюшей. Поднял ей безвольную руку и воткнулся носом под бритую мышку.
— Заебись, бля. Деликатес. Люблю такие вещи. — Азот перевернул женщину на бок и заворочался за ее спиной. — Сука, два часа назад в жопу было трудно палец воткнуть, а сейчас чисто тебе метрополитен. Башкир — мастер, умудрился и развальцевать, и не порвать. Давай, подключай камеру к розетке, и сам подключайся. Тут еще одна розетка. Отпразднуем в два ствола.
Лисовский отставил пустую рюмку, воткнул вилку шнура питания камеры в тройник, пристроил ее на столе. Откинул панельку видоискателя, провернул ее вокруг оси и подвигал камеру, чтобы в объектив попала вся панорама. Затем залез на кровать, подлег спереди. Приподнял ногу Оксаны, согнул в колене и положил себе на бедро. Стиснул член у корня, повозившись, воткнул его под выстриженный на лобке зигзаг. Толкнулся раз, второй, попал, затем ровно задвигался, вдыхая полынный запах.
— Понял, да? — Азот подмигнул Лисовскому из–за плеча Оксаны — Она уже сама сок пускает, это только первый раз Башкиру пришлось чуть ли не соплями смазывать. А дальше сама, все сама, умничка. Да, Ксюшка? Ты у нас умничка? — Азот смачно чмокнул заторможенную Ксюшку в шею.
Ксюша молчала, качая в такт фрикциям головой. Азот отвесил ей подзатыльник и гаркнул в ухо — Блядь, я спрашиваю — ты умничка у нас или нет?
— Ум за разум зашел. — радостно ответила Оксана Витальевна. — Подтвердите письменно отказ.
— Совсем ебнулась…
Парни, тяжело дыша, молотили телами женщину с двух сторон, иногда шлепками попадая в такт, иногда расходясь. Время от времени она пыталась приподняться, но Азот твердо вдавливал ее в кровать, прижимал голову к подушке.
— Тихо, спокойно. Лежать, я сказал… Оп, оп, оп… Лис давай по очереди: ты — я. О, вот так лучше пошло… Ну и что, ты говорил, «старая тетка»?
— Отличная. Такие формы и в двадцать пять не часто встретишь, разносит каждую вторую, или от жора, или после родов. Конечно, легко себя в форме держать, если бабло есть… солярий, эпиляция, фитнессы всякие с шейпингами.
— Приседы — сказала Оксана Витальевна, пустив струйку слюны изо рта. — Глубокие. Бассейн перенести надо.
— Во, слышишь… да, чего она все время дергается, и лезет куда-то, Азот?
— Рефлексы. Хорошо хоть не обоссалась, как под Башкиром. Давай меняться. Перевернем ее, насадим тузом на тебя, я придавлю сверху. Тогда и дергаться не будет.