виски, валялись горкой поломанные кубики черного шоколада, в углу на тарелочке лежал разрезанный пополам, уже слегка подвявший лимон. Тут же был грязный бокал на толстой хрустальной ножке, явно вырванный из строя красивого сервиза, стоявшего полкой выше. Алексей зубами вырвал пробку из бутылки и наполнил два относительно чистых фужера на две трети янтарной жидкостью, кое-как построгал неострым ножом мягкий лимон, и, поколебавшись немного, посыпал его сверху щепоткой соли из медной солонки в форме индийского слона, стоявшей тут же.
— Сложный был день, — Людмила приняла бокал, устало прикрыв глаза, — Давайте выпьем за то, чтобы вечер был более приятным!
Они чокнулись звонким хрусталем, но едва Алексей поднес бокал к лицу, как услышал торопливый оклик:
— Постойте! Я предлагаю на брудершафт! Ведь нужно же нам переходить на «ты».
Женщина хитро улыбалась. Алексей наклонился, их руки скрестились, а блестящие азартом глаза оказались друг напротив друга. Людмила быстро, в два глотка, опустошила бокал и, резко убрав руку, впилась в мужские губы страстным поцелуем, наполненным ароматным коньячным танином. Поцелуй продлился не больше трех секунд, но обоим показалось, будто время замедлило свой бег и горячие губы с большим трудом отрываются друг от друга.
— Ну, вот… — прервала неловкое молчание Людмила и скривилась, разжевывая кислую лимонную дольку, — добро пожаловать ко мне в гости. Наливай еще по одной!
— Так стало быть ты… — Алексей пытался не промахнуться мимо пляшущего в дрожащих руках Людмилы бокала, — хозяйка этого заведения? Или я что-то не правильно понял?
— Ты всё понял правильно, Лёша… всё правильно, — она залпом опрокинула фужер и зажмурилась, — всё слишком правильно, черт бы вас всех побрал!
Резкий взмах руки отправил фужер в стену. Дорогой хрусталь со звоном разлетелся радугой мелких осколков. Алексей словно не заметил ярости, блестевшей в черных глазах собеседницы. Он спокойно допил свой бокал и поставил его на стол:
— Наверное, я пойду… как открыть дверь?
— Постой! — Нежная ладошка обхватила мужчину за запястье и потянула вниз, предлагая присесть рядом, — Не обижайся! Я сама не знаю, что со мной происходит. Всегда считала себя стрессоустойчивой. Наверное, это старость.
— Ну, уж! — Алексей улыбнулся, и, не сдержавшись, положил руку на бедро женщины, туго обтянутое узкими джинсами, — До старости тебе как до луны.
Людмила улыбнулась в ответ:
— Мне уже почти сорок, Леша. Тебе может показаться смешным, но меня эта цифра пугает до дрожи.
— Это не мешает тебе быть безумно привлекательной, — голос мужчины немного изменил тембр, — стал тише и вкрадчивей.
Довольная усмешка дернула пересохшие губы:
— И кого же я привлекаю, интересно? Тебя?
— Я думаю, любого здорового мужчину, оказавшегося рядом. И я не исключение.
— Это в тебе говорит перевозбуждение, Леша. В таком состоянии, наверное, любая особь женского пола покажется привлекательной. Хочешь еще выпить?
— Не, мне уже достаточно.
— А я, пожалуй, не буду отказывать себе в удовольствии, раз пошла такая карусель, — Людмила, не утруждая себя поисками бокала, отхлебнула коньяк прямо из бутылки, и, довольно зажмурившись, вытерла губы рукавом блузы.
Откинувшись назад, она раскидала руки по спинке дивана и задумчиво уставилась в потолок.
— Я больна, Лёш. Больна очень давно и, кажется, неизлечимо.
Алексей поперхнулся словами и замер, ожидая продолжения откровения.
— Это какая-то неясная форма нимфомании. Я никогда не обращалась к психологам, да и вообще ни с кем не говорила об этом… ну, вот до этого вечера. Быть может, и стоит пойти к специалисту, излить душу, попросить совета? Быть может, даже мне смогут помочь… ты, случайно не психолог?… Впрочем, беда в том, что избавления от этой зависимости я боюсь еще больше, чем её саму.
Она помолчала немного, глядя в потолок, а потом расхохоталась:
— Ты прости меня, зануду! Наверное, это ужасно глупо и скучно? Шёл-то со мной, наверное, за другим? А тут сеанс психоанализа.
— Рассказывай. Что за зависимость?
— Ты, должен в какой-то мере меня понять, ведь сам же озабоченный, раз попал сюда. Но у меня эта зависимость немного иная. Секс занимает мои мысли почти постоянно. Как бы я не пыталась отвлечься, думать о чём-нибудь другом, это наваждение снова возвращается. И чем больше я держусь подальше от подобных мыслей, тем с большей силой на меня обрушивается волна похоти. Это как приступ панической атаки. Иногда, я даже не могу себя контролировать. Я нимфоманка! Да! Но, я старюсь держаться и не изменять мужу. Ну, с другими мужчинами, по крайней мере. Думаю, он даже не догадывается об этой моей… особенности. Хотя… он о многом не догадывается. Я ему просто уже не интересна. Тебе в этом смысле можно позавидовать. У вас с женой одинаковая страсть. Вы, наверное, более свободны…
— Не совсем так, — мотнул головой Алексей, — Это скорее её страсть, чем моя.
— А ты, выходит, тут только ради неё? — Людмила скривилась в скептической усмешке.
Алексей промолчал.
— Неужели совсем не ревнуешь?
— Сейчас уже и не знаю. Поначалу, конечно, ревновал.
Люда сделала еще глоток коньяка и с интересом взглянула на Алексея.
— А тебя не заводит, что твоя жена занимается сексом с другими?
— Трудно сказать. В первый раз это было как-то… дико. Потом, немного кололо самолюбие и… да, наверное, приводило в возбуждение. Но теперь почти не вызывает никаких эмоций. Вернее, даже отталкивает.
Женщина вздохнула и снова откинулась на спинку дивана.
— А я совсем больная… — прошептала она.
— Что ты имеешь ввиду?
— Этот бизнес мне пришлось взять на себя после смерти подруги. Муж про него ничего не знает. У меня есть салон красоты, и он считает, что я там провожу все дни напролет. Мне стыдно было ему рассказывать, да он и не проявляет особого интереса к моим делам. Рома владелец двух крупных фирм, и как-то так сложилось, что вся наша настоящая жизнь остается за пределами семейного очага. Да и очага-то никакого давно нет. Так — кружка чая и несколько дежурных фраз перед сном…
Две недели назад я узнала, что фирма, которой он руководит хочет заключить с нами контракт на проведение корпоративного тренинга, — Люда слабо улыбнулась и пояснила, — в официальных документах это называется так. Я узнала его подпись. Весь процесс согласования я наблюдала через монитор системы видеонаблюдения. Он пришел сам. Обсуждал с Миланой детали предстоящего отдыха… И даже сроки выбрал на время моего отпускного отъезда на Мальту. Вот я и решила никуда не ехать, а встретить его тут. Застать, так сказать, на месте преступления. Я даже придумала план — выдать себя за одну из участниц шоу, и в самый неподходящий момент предстать пред ним и взглянуть в глаза. Даже не знаю зачем…
Люда снова задумчиво покрутила в руке бутылку и опустила голову:
— А недавно я сидела вот тут, и смотрела на мониторах, как они расходятся по комнатам… И когда… когда он начал трахаться с этими сестричками… я не могла сдержаться…
Плечи женщины дернулись, она заревела навзрыд, роняя крупные пьяные слезы на диван.
— Люда… Людмил, — Алексей придвинулся ближе и обнял трясущуюся женщину, — успокойся, пожалуйста! Я понимаю, это противно, но это пройдет…
Женщина дернулась, высвобождаясь из объятий:
— Ты ничего не понимаешь! Ты не сможешь понять. Это ни противно… Это… Это так заводит!!! Я кончила насколько раз, пока наблюдала их!!! Я и сейчас на взводе, после одного только упоминания этой сцены! Я больная, Лёша!!! Ты вряд ли поймешь это состояние…
Настя, бесшумно ступая босыми ногами по теплому дереву лестничных ступеней, спустилась в столовую. Несколько часов беспробудного сна снова вернули бодрость. Но, вместе с пробуждением,…