Только мне ничего не нужно было видеть – я чувствовал, как он умело пальцами натирает моё колечко, касаясь мошонки.
«За ночь ты наиграешься так, что забудешь про всё на свете» — и он вновь включил мотор.
……………………………………………………………………..
Машина въезжала на территорию какой-то усадьбы, и я еще раз проверил, все ли пуговицы застегнуты на моих брюках. Когда автоматические ворота закрылись за нашей машиной, мужик с кайфом выдохнул: «Вот и приехали, будет у тебя новая, приятная жизнь». Он что-то шепнул охранникам, они понимающе кивнули и проводили нас в дом. От света и роскоши в доме глаза слепли.
Мужик повёл меня на второй этаж, хотел было оставить на попечение охранников, но затем всё же взял меня за руку и, предварительно постучав, вошёл со мной в двери совсем не большой, но очень уютной комнаты.
Усадивменя в кожаное кресло, он направился подобострастно брататься-обниматься с хозяином дома.
«Мой должок…..» — и это было всё, что я мог расслышать, потому что остальное он говорил ему почти шепотом.
Хозяин молча выслушал мужика и уже достаточно громко спросил: «Он как? Брыкается?», на что мужик заверил: «Хороший малый, уважает силу. Правильно я говорю?»
Я, утонув в роскошном мягком кресле, молча сидел и вполне покорно подтвердил согласие только что сказанного мужиком. Я видел, какими глазами, выходя из кабинета, он посмотрел на меня.
Хозяин, с сигарой во рту, плотный, похожий на медведя, сказал, чтобы я подошёл к нему поближе. Он заставил меня поднять глаза и внимательно посмотреть на него. Я увидел у него чуть заметную улыбку на лице и какое-то отеческое одобрение.
«Коньяк будешь пить?»
У меня откуда-то взялась потрясающая смелость и я тут же выпалил, что с утра ничего не кушал, а вернее, со вчерашнего вечера. Он распорядился накормить «малыша». Тут же принесли бутерброды с икрой, на которые я, нисколько не стесняясь, набросился, как зверь.
Хозяин, наслаждаясь дымом сигары, любовался тем, как я сметаю один за другим бутерброды и распорядился принести что-нибудь дополнительное.
Вдруг хозяин неожиданно спросил меня: «Когда вёз тебя сюда этот мизгирь, в машине не трогал?»
Я отрицательно помотал головой. Хозяин расплылся довольной улыбкой и напомнил: «Ты, малыш, кушай, кушай». И я с удовольствием налёг на вторую партию бутербродов.
«К девкам как относишься? Любишь зажать где-нибудь в подворотне, чтоб пищала?»
Я, не зная, что ответить, сказал, что у меня была девушка….
« Почему была?…..Здоровее ё….ря нашла?»
Я, почти согласный с этим, промолчал.
«Вот ведь какая штука получается, если девка с хорошим х…ем попробовала, другого ей уже не надо, все ноги сотрёт, но прибежит к нему. …..А ты, видно, её только гладил. Целку-то ей кто ломал?»
После сегодняшних событий я уже во всем стал сомневаться.
«Вот видишь, не знаешь, кто первый твою девку уложил. А я знаю……» — он смотрел на меня пронзительным взглядом. – «В деревню ездили группой помогать колоски собирать?»
Оценив его прозорливость и вездесущность, я, вспомнив совсем бесправный первый курс, подтвердил.
«Это же настоящая находка для любого пропахшего соляркой механизатора – городская девка с мягкими сиськами, да ещё и помогать приехала. Он зажмёт её одну в поле, погладит чуток и в лесок под гул мотора. Девка от одного запаха окосеет, он её погладит так, для забавы, но палку, а-то и две, обязательно кинет. На то она и девка, чтобы поломаться, но хорошему мужику уступить, потом весь месяц при его появлении свои бл…ские глазки опускать будет. Ты вспомни – девок ваших механизаторы подвозили с поля? А? Вспомнил? А лифчики, облапанные масляными ручищами, помнишь? У нас один особо охочий до девок, небольшой матрасик всегда возил в кузове. Только девка чуток разомлеет – ей мягкий матрасик под спину, он за пять минут укладывал под себя красивую, и никакого насилия, только полюбовное согласие. Зато девка после этого дела, как куколка, розовощёкая становится. А завтра…….завтра уже другую везёт…..».
Я, как будто получив команду, стал вспоминать все, что было два года назад, одновременно мне казалось, что так реально человек может рассказывать только про свою собственную жизнь. Тем временем хозяин уже наливал коньяк в два огромных фужера.