— А что, и пошутить нельзя?
— Хороши шутки. Это ужасно. Бедная девочка. Игорь…
— Что?
— Мы должны предохраняться, чтоб у нас такого не случилось. Купи себе.
— Не себе, а нам.
— Хорошо, нам. Купи.
— Не бойся. Я уже купил. Они в кармашке. А мама нас не услышит?
— Ну не сейчас же, ты что c ума сошел? И потом, я больная.
— А я подумал, что ты хочешь сейчас. От всех болезней хорошо. Грелка во весь
рост называется.
— Игорь, ты порося. Как ты можешь мне такое говорить?
— А что?
— Ничто. Порося.
— Не сердись. Люблю тебя.
Мы немного помолчали.
— Слушай, а так быть с нашими тетрадями? — спросила я и увидела, что он
сразу понял, о чем идет речь.
Он покраснел.
— Ты думаешь, все так и писали? — он криво улыбнулся.
— Даже, если не все, все равно, что делать? Ни о какой коллективной читке не
не может быть и речи.
— Ты права. Давай поступим проще. Тетради пускай все сдадут, ты их перевяжи веревочкой, и когда мы пойдем по чердаку, то ты, словно нечаянно, урони их в проем между корпусами. Там ширина сантиметров двадцать, глубина метров шесть, достать нельзя никакими способами. Я слышал, такие дырки вычищаются раз в двадцать лет специальными бригадами мусорщиков. А если потомки найдут и прочитают, то нам это уже ничем не грозит.
— Хорошая идея. Давай так и сделаем. Только я не знаю, где эта дырка, могу в полумраке потерять не там, где нужно.
— Дашь их мне, чтоб я нес, я и уроню.
Мы еще пошептались, и он ушел. Теперь мне было спокойно, вопрос, мучивший меня две последних недели отпал так легко и просто. Игорь — умница. Вот, чем отличается мужской ум от женского — умением мгновенно найти верное решение. Где-то я читала «ум — это скорость». Сегодняшний случай — хорошая иллюстрация.