Гарри Поттера и его мир придумала Д. Ролинг. Я просто играюсь с персонажами.
Нос Гермионы Грейнджер то судорожно втягивал воздух, то зарывался в клок светлых волос на лобке Драко Малфоя. Сам Малфой руками больно вцепился в её каштановые кудри, насаживая за них её бедный рот на свой член. С каждым движением он проталкивал свои 18 сантиметров глубоко в горло Гермионы, заставляя девушку давиться и пытаться вдохнуть. Драко прислонился к стене дома, прикрыв глаза и наслаждаясь всем.
«Конечно, грязнокровка сосёт так себе», — лениво подумал он, — «с Пэнси несравнимо. Ничего, скоро научится – тренировки у неё будут часто… Нет, но какой класс: Грейнджер, подруга Поттера и девушка Уизли, делает мне маленькое удовольствие ротиком…». Драко подумал, что это лучший день в его жизни. Потом передумал: лучшим будет день, когда он выебет во все три дырки и Грейнджер и Джинни Уизли, а Поттер будет знать об этом, но ничего не сможет сделать…
Справа от него вскрикнула другая девушка, а низкий голос парня гаркнул: «Получай, блядь!». Послышались шлепки тела о тело и вскрики-охи. Значит, Грег Гойл всерьёз занялся рыжей Джинни Уизли. Малфой подумал, что им надо быть тише, чтобы никто в Косом переулке не услышал стонов и криков из этого двора. Драко не хотел, чтобы прямо сейчас вся Англия узнала, как он опустил Грейнджер и Уизли. Сначала он поиздевается над ними, и только тогда остальные узнают обо всём…
Драко открыл глаза, взглянул снизу вверх на Гермиону и сказал с довольной улыбкой:
— Посмотри на меня, грязнокровка, я хочу смотреть тебе в глаза, пока твой рот привыкает к своему новому назначению…
Гермиона подняла на него умоляющие округлённые глаза, но её вид только больше завёл Малфоя. Она стояла на коленях прямо на жёстком булыжнике, напротив спущенных штанин Малфоя. Её раскрасневшееся лицо блестело от разных выделений: пот выступил на лбу, слёзы из заплаканных глаз сбегали к подбородку. Слюна блестела на всей длине стоящего колом члена Малфоя, который безжалостно трахал ротик Гермионы: его член то выскальзывал из алых губок почти по самую головку, то врывался внутрь так, что яйца Малфоя почти хлопали по подбородку несчастной гриффиндорки. Подбородок блестел от слёз и слюны: Гермиона давилась, кашляла, судорожно вдыхала, слюна стекала из уголков насилуемого рта и с подбородка капала на белую блузку, туго обтягивавшую пышную грудь Гермионы. Драко мог рассмотреть под прилипшей к коже блузкой светло-серый бюстгальтер.
Прицелившись, Малфой смачно харкнул: плевок угодил Гермионе прямо между глаз. Она попыталась отстраниться, но Малфой ещё крепче вцепился в её локоны, дёрнул на себя и насадил её тёплый мягкий рот и глубокую глотку на член. А потом плюнул ещё раз, и ещё один.
«Красота», — подумал Драко, глядя на мокрое лицо Гермионы Грейнджер. – «Чего не хватает? Разве только золотого дождя». Он, правда, не собирался настолько унижать Грейнджер… по крайней мере, сегодня. У него впереди ещё много дней и ночей, когда он с друзьями и всеми желающими будет развлекаться с грязнокровкой и рыжей предательницей крови, насиловать их и в рот, и в вагину, и в анус всеми возможными способами. Он снова прикрыл глаза и с гордостью вспомнил хитрость, которая превратила Гермиону Грейнджер и Джинни Уизли в рабынь его испорченного, больного воображения…
(час назад)
После того, как Гарри Поттер в битве за Хогвартс победил Волан-де-Морта, для Драко Малфоя настали плохие времена. Его, правда, не посадили в Азкабан – простили по молодости и только оштрафовали. Но его отец Люциус за все преступления сел на двадцать лет вместе с тётей Драко Беллатрисой Лейстрендж, которую в последней битве победила Нимфадора Тонкс. Нарцисса Малфой поспешила уехать из Англии «поправить здоровье». Драко остался один в своём поместье, где он целыми днями слонялся по комнате, напивался виски с такими же неудачниками-слизеринцами и мечтал о мести. Особенно он хотел отомстить Поттеру и Рону Уизли, которые теперь встречались с Джинни Уизли и Гермионой Грейнджер. Драко знал, что увидит их осенью: даже тем, кто закончил в прошлом году Хогвартс, надо было повторить последний учебный год из-за того, что война помешала нормальной учёбе.
27 августа сова принесла ему письмо. Драко выпил зелье от похмелья, продрал глаза и прочитал, узнав почерк Люциуса Малфоя: «Сын, мне удалось переслать тебе это письмо через подкупленного стражника. Я знаю, что сейчас для чистокровных настали тяжкие времена, но если ты не подведёшь, мы исправим ситуацию. Возможно, ты знаешь, что в прошлом маги иногда заключали магические контракты, которые делали одного мага полным рабом другого. Такие контакты не заключались уже две сотни лет, но законом всё ещё разрешены. Некоторым образом мне удалось заполучить такой контракт. Грязнокровка Грейнджер и рыжая Уизли подписали его, тебе осталось поставить роспись хозяина. Я осуждённый и по закону лишён права заключать такие сделки. Доверяю это тебе. Ты найдёшь контракт у нашего нотариуса вместе с другим моим письмом».
— Гойл! – крикнул Драко.
— Чего? – пропитым голосом из другой комнаты ответил его лучший друг Грегори Гойл, который гостил у Малфоя.
— Собирайся! Мы срочно идём в Косой переулок!
Через пять минут друзья телепортировались в Косой переулок к нотариусу Малфоев. Сгорбленный старичок вручил Малфою конверт. Открыв его, Драко увидел два листа пергамента. На первом было написано: «Сим документом Гермиона Грейнджер, дочь Дэна Грейнджера, и Джиневра Уизли, дочь Артура Уизли, передаются в рабство Драко Малфою согласно закону от 1012 года. Подписи рабынь: (тут были подписи Гермионы и Джинни да ещё маленькая клякса). Подпись владельца: … (пропуск)».
На другом листе было письмо Люциуса: «Драко, поставь свою роспись после слов «подпись владельца». После этого девки станут твоими. Тебе наверняка интересно, как я заполучил их подписи под документом. Самое интересное, что они сами не знают, что поставили их. Я расскажу тебе об этом позже: некоторые секреты лучше не передавать в письмах. Я хочу, чтобы ты и твои друзья сломали их и использовали как шлюх, да в общем-то такие как они и есть шлюхи. Но постарайся, чтобы об их рабстве узнали пока только несколько человек. Потом я объясню, зачем это надо: я думаю, рабыни помогут мне выбраться из Азкабана. Подробности потом. Пользуйся подарком, удачи, твой отец».
Рот Драко расплылся в мерзкой ухмылке. Он расписался и почувствовал, как через него прошла мощная магия. Тут же он почувствовал, что его новые рабыни где-то недалеко. Он сказал:
— Пойдём, Грег, у нас великие дела.
— Чё? – туповато пересросил Гойл – здоровенный амбал.
— Хуй в плечо! – рассмеялся Малфой. – Я тебе по дороге расскажу. Кстати, ты ведь по пьяни рассказывал, что хочешь выебать рыжую Уизли?
— Ну типа того, — смутился Гойл. – Не, она, конечно, с Поттером, но какая у неё жопа…
— Ну ты скоро сможешь проверить, какая, — улыбнулся Малфой…
В это время Гермиона и Джинни шли по Косому переулку и болтали о своих парнях.
— Так ты спала с Роном? – спросила Джинни шёпотом.