— Не хочу к людям, да еще живущим в глубоком примитиве прошлых веков!
— Если тебя устроит положение… м-м-м… партнерши ашхулая, то тебя могут научить искусству барда и стихослагателя. Заплатишь за кров, еду и обучение своим телом и дальше сможешь жить самостоятельно, зарабатывая деньги.
— Я готова стать твоей партнершей навсегда!.. И прямо сейчас…
— Опять! — в ужасе спросил Атлу
— Я ненасытная волчица! — Атлу снова оскалился и погладил Настю по животу, перейдя вверх к грудям, только после этого сказал:
— Я нищий. Не могу взять тебя на содержание. Я живу охотой, проводя большую часть времени в лесу. — при этих словах Настя заметно сникла. Когда она заговорила в ее голосе чувствовалось разочарование:
— И кому же ты отдашь меня?
— Моему хорошему другу — барду..
— И-и-и… он согласиться взять меня на таких условиях?
— Он больно уж охоч до человеческих женщин. Из-за такого пристрастия его хотят казнить в некоторых людских городах. Поэтому ему приходиться скрываться в здешних пустынных местах, где живут отшельники вроде меня, изгои или пиратские шайки, которые и поставляют сюда человеческих рабов.
— Здесь есть работорговля!? — по недоуменно-испуганному возгласу Насти, Атлу понял, что у них в мире это дикая редкость или вовсе пережиток далекого прошлого.
— Вообще-то ашхулай запрещено иметь раба-человека, но рабовладение распространенно в империи.
— И мы сейчас находимся в империи?
— В одном из отдаленных её уголков, рядом с резервациями некоторых племен ашхулай.
— И я буду рабой этого твоего друга?
— Конечно нет! — Настя недовольно попыхтела, поерзала и наконец резко встала с словами:
— Ну, где этот друг живет?
Часть четвертая.
«Жди меня здесь, никому не попадайся на глаза, ни с кем ни заговаривай, я принесу тебе одежду» — с этими словами Атлу пошел по тропинке прочь, в сторону большого строения с множеством пристроечек и сараев, которую он назвал «таверной». Тропка вела по лесу примерно сорок метров, потом выбегала на открытое пространство и вливалась в широкую дорогу, проложенную в сотне метров от опушки леса. Строение располагалось на обочине, впритык к дороге. Вид от сюда был неплохой, хоть и сквозь ветки кустарников и стволы деревьев. Настя стояла на холме, поросшим лесом. В дворе таверны ходили-выходили какие-то фигуры, по дороге один раз прошел караван телег, двигаясь куда-то направо.
Минут через двадцать вернулся Атлу в сопровождении своего друга. С кем же еще он мог прийти? Настя была поражена, друг так сильно отличался от Атлу, что казался выходцем с одной из пяти лун. До этого момента Анастасия думала, что ашхулай — завоеванный народ Атлу. Но теперь у нее появились подозрения, что племя Атлу не единственное племя ашхулай. Был он чуть ниже Атлу, также являлся человекоподобным, полусоколом, полулошадью. От пояса обладал двумя лошадиными ногами, видоизмененными для прямохождения, монолитные копыта с разметом (длинная шерсть вокруг копыта, как у тяжеловозов). Хвост, тоже лошадиный, у основания забинтованный белой тряпочкой. Вот хвост у него красивый — сразу приковал к себя взгляд: шелковый, блестящий, черного цвета. Мускулистый торс был, особым образом, завернут в оранжевую хлопковую тряпку. Это полотно сзади оборачивалось вокруг шеи как шарф, крестом пересекалось на груди и потом как-то незаметно переходило в пояс, прикрывая гениталии и ниспадая красивыми складками на левое бедро, закрывая ногу почти до самого копыта. Руки были с развитыми мышцами, но не чрезмерно. Запястья были изящны и длинны, с аккуратно подстриженными когтями. Крылья. Да у него были крылья. Большие как у ангела. Перья серого цвета, на кончиках переходили в черный. Голова птичья, кажется соколиная, вместо лица клюв, на макушке были стоящие уши, как у лошади, только шире. На лбу и макушке, голова была покрыта мелкими серыми перышками, а от затылка росли длинные волосы до плеч. Шея, торс и руки были покрыты серым мехом средней длины, тогда как ноги коротким серым в яблоках подшерстком, как у лошадей. Лучевая часть руки и запястья вовсе без меха, только кожа, маслянисто блестела своей антрацитовой чернотой, зато на локтевом сгибе рос длинный двуцветный мех: у основания волоса серого цвета, а на кончиках — черный. Это чудо-юдо заговорило первым:
— Сколь прекрасна сия дева! — с этими словами он отвесил небольшой поклон, сверкнув хитрым прищуром, своих желтых глаз с вертикальным зрачком. Настя, принимая игру, в ответ небрежно кивнула, стоя с достоинством царицы Савской:
— И тебе поздорову, сладкоречивый бард. — при таком поведении Атлу нахмурился, и положил сверток вещей к Настиным ногам.
— Ты воистину необычайная дева! Сколь достоинства в твоих глазах! Я влюблен! — с этими словами он немного театрально встал на левое колено и протянул руку, ладонью вверх. Только сейчас Настя заметила, что у него четырехпалая кисть. Немного замешкавшись, вложила свою ладонь в протянутую руку. Сразу же взметнулось вверх, закрутило, завертело и Аня оказалась в объятиях крылатого. Он прижимал ее ладонь к своей груди, обняв крыльями и заслонив от окружающего мира. Второй рукой придерживал под лопатки. Они встретились взглядами: ее — серо-зеленый, как воды реки Ганг; и его — желтый, звериные глаза самца. Анастасия выпростала руки из под крыльев и обняла его за спину, та оставалась обнаженной, мех приятно щекотал кожу, когда девушка зарывалась пальцами в густой мех. Он обнял ее бедро левой ногой, откинув оранжевое полотно. Крылатый прижался к ней сильней. В Настину вагину уперлась увеличенная головка эригиованого члена. Он представился: «Меня зовут Ит-кай» Настя в первый миг растерялась, но потом улыбнулась и опустила правую руку вниз, провела вдоль внутренней стороны его бедра, взяла в ладошку мошонку. Та была очень упругой, подтянутойи, в отличии от человеческих, которые были покрыты мелкими складочками и морщинками, его мошонка была гладкой и приятной на ощупь. Помассировав и перебрав пальцами яички Ит-кая, они были крупными, с перепелиное яйцо, Настя поняла, что секс с этим партнером будет еще лучше, чем с Атлу. Переведя руку выше, Настя обхватила основание пениса Ит-кая и немного погладила. На ощупь, нельзя было определить все нюансы гениталий Ит-кая, но ствол пениса имел некоторые отличия от мужских человеческих.
Впрочем, сейчас Настю это волновало мало. Уставшая и сытая сексом в этот день Анастасия озвучила Ит-каю свое нежелание актов совокупления. Тот покивал и выпустил ее. Кивнув на сверток одежды, бросил: «Одевайся дева, это твоя одежда, больше никогда не выходи на улицу без нее» — и подмигнул нахальным взглядом. Атлу нигде не было видно, и по этому поводу, Настю не посетило никакого разочарования или угрызений совести. Только сейчас ей в голову пришла мысль, что кратковременная привязанность к волку возникла у неё на основании страха и одиночества в чужом мире, и теперь её не беспокоила его дальнейшая судьба.
Быстро накинув через голову хлопковое платье белого цвета до щиколоток, расправила складки.