Пролог
— Сегодня ночью я поведаю тебе самую древнюю легенду нашего рода, о дивная юная Касун-Амын, дочь вождя. Легенду о Богине.
Тонкие узловатые пальцы старика расплетали длинные косы юной девы, расчесывая черные как смоль волосы деревянным гребешком. Очаг в центре хижины неярко догорал, бросая на стены любопытные тени, извивающиеся в танце древних духов. Девушка сидела неподвижно, глядя прямо перед собой и вслушиваясь во вкрадчивый голос старика, который погружал ее в состояние покоя и невесомости.
В хижине было жарко и по гладкой коже юной девы, на которой была лишь набедренная повязка, сказывались крохотные капельки пота, оставляя за собой ровные дорожки-ручейки.
Юная Касун-Амын, дочь вождя готовилась к самому главному обряду в своей жизни. На рассвете этого дня она станет женщиной.
Дева слушала витиеватую речь шамана, отдавшись во власть его пальцев, что расплетали ее тонкие косы — символ чистоты и нетронутости. А за пологом хижины томились в ожидании исполнения обряда двенадцать лучших воинов племени в полном боевом раскрасе. Двенадцать юных нимф были приставлены к воинам, чтоб подогревать и не дать остыть пламени страсти, бушующем в мужских телах.
— Это было на заре времен, много солнцестояний назад, когда на наш мир обрушился гнев небес, — так начал свой рассказ старец, не прекращая расчесывать волосы юной девы…
1.
Шторм бушевал почти всю седмицу, на пару с ураганом, который выворачивал с корнем деревья, срывал с мест дряблые хижины, в которых давно угасли очаги. На этот раз небеса не были милостивы и карали людей, посмевших нарушить законы, со всей своей строгостью.
Когда-то люди жили в добре и согласии друг с другом. Они охотились, рожали детей, менялись товаром, вместе переносили невзгоды и отражали нашествия хищников. Но потом серая тень пробежала между племенами, началась вражда и зависть, ненависть и гнев. Тучи возмездия нависли над людьми некогда дружных племен. И словно подогревая эту вражду, несчастья и неудачи одни за другими настигали селения: неурожаи, засухи, непрекращающиеся ливни, вулканы, извергающие потоки лавы и покрывающие все вокруг толстым слоем пепла. Хищные звери напуганные гневом небес почти в открытую нападали на ослабленных людей. В мужчинах угасала детородная сила, а женщины из десяти едва одна-две могли выносить плод. Вот тогда-то и настала великая буря.
Затишье, которым сменилась буря, пугало не меньше самой бури, и только спустя полдня, самые смелые из тех, кто уцелел, выбрались из укрытий, чтоб осмотреться, во что превратил гнев небес их землю.
2.
Арун всегда отличался смелостью и дерзостью, он единственный из всего племени Мха бросил вызов сыну вождя Караучу и почти одолел его (и одолел бы, но вместе с силой, Арун обладал умом и находчивостью, и он понимал, что этой победой наживет себе немало врагов в племени, потому он схитрил и отдал победу поединка сыну вождя).
Арун пробирался сквозь бурелом веток и поваленных стволов к побережью, чтоб посмотреть осталось ли что от лодок, на котором племя Мха ловило рыбу. Именно он первым и обнаружил Богиню.
Никто из племени, даже шаман Чху, самый древний в племени, никогда не видел Богиню, но все знали, как она выглядит. По многочисленным наскальным рисункам и старым преданиям шаманов.
Арун сразу понял, что перед ним Богиня Амил, самая молодая и красивая из Божественного племени. Лежащая навзничь на берегу, наполовину погруженная в песок намытый волнами, она либо низверглась с небес, либо была выброшена на берег словно рыба.
Юноша сразу упал на колени и склонился в поклоне, выпростав руки вперед и уткнувшись лицом в мокрый крупный песок, пахнущий морем. Он боялся пошевелиться и даже перестал дышать, и лишь когда от недостатка воздуха стало темнеть в глазах, Арун позволил себе осторожный вздох. Юноша еще долгое время лежал неподвижно, но так и не ощутил никакого внимания со стороны Богини. Тогда воина и осенила догадка, что Богиня может нуждаться в его помощи. Превозмогая страх, молодой мужчина аккуратно поднялся, воткнул копье острием в песок и осторожными шагами приблизился к Богине.
Она была нага. Она была огромна. Она была неподвижна. Арун мягко ступал босыми ногами на песок, обходя величественное создание. Размерами мощный воин был едва больше ладони Богини.
Богиня была безмолвна, и лишь приглядевшись можно было заметить, как приподнимается ее грудь от слабого дыхания.
Осмелившись, юноша приблизился вплотную и положил ладонь на предплечье Богини. Он ощутил, как она вздрогнула, и через эту связь в голове у человека пронесся калейдоскоп немыслимых ярких образов. Кожа Богини была гладкой и прохладной.
Арун оказался прав в своих догадках, Богине требовалась помощь, и он тут же бросился выполнять волю или просьбу Богини. Ее мучила жажда.
Воин скрылся в перелеске, где быстро смастерил из плотного широкого листа подобие большой воронки, которую наполнил до краев водой из лесного ручья.
Следующая задача оказалась уже не такой простой. Богиня лежала без движения, и юноше пришлось взобраться на ее тело и приблизиться к голове, чтоб влить тоненький ручеек воды в приоткрытые губы этого небесного создания. Глаза Богини дрогнули и приоткрылись.
Когда вода закончилась, Арун последовал обратно тем же путем и продвигаясь от шеи к животу он не мог не залюбоваться двумя правильными холмами ее грудей с ровными круглыми сосцами. Юноша устыдился, ощутив прилив желания в свое естество и испугался, что Богиня почувствует это и прогневится на вольнодумца, но этого не произошло. Напротив, Богиня молча поблагодарила молодого воина за утоленную жажду и одобрила прилив его мужских сил. Ведь не зря именно Богиня Амил покровительствовала красоте, деторождению, и связи противоположных начал: женского и мужского.
Арун хотел освободить тело Богини от песка, но она так же молча остановила его. Один он мог сделать не так много, а вот с подмогой они справились бы гораздо быстрее, это понимал и сам воин, и хотя ему очень не хотелось оставлять беспомощную Богиню одну на морском берегу, он не мог ослушаться ее приказа. Подхватив оставленное копье, Арун помчался в селение оповестить свой народ о неожиданной находке и привести всех кого сможет для помощи Богине.
3.
Почти добравшись до селения, превратившегося в руины Арун остановился как вкопанный, так внезапно перед ним появился шаман Чху и молча посмотрел в глаза молодого воина.
— Я говорил с духами, с обрывками ветра, с падшей листвой и брызгами моря, — глухо и медленно проговорил Чху. — Они поведали мне что сотворилось. Страшная беда произошла. Богиня Амил покинула Племя богов и назад ей пути нет. Она лишь хотела вразумить нас, людей ставших друг другу зверем, поэтому и пришла. Но назад ей не возвратиться. И тут ее ждет только смерть.
— Мы должны попытаться помочь ей, о Великий! — Арун вздернул подбородок и подался вперед, но взгляд шамана тут же пресек его норов.
— О да! Юноша! Мы должны. И главной помощью будет выполнение воли Богини. Я уже отправил гонцов в соседние племена с этой грустной вестью. Нам нужно остановиться, оглянуться и одуматься. Кем мы стали и что мы творим. Нам нужно начать жить как прежде, в мире, согласии и любви.
— А как же Богиня Амил. Неужели нам нужна столь большая жертва, чтобы образумиться?
— Ей нужна наша любовь и мужская сила, которая почти иссякла в мужчинах, отравленных бесконечной войной. Только это сможет позволить Богине окрепнуть и найти силы на обратный путь, в Племя богов.
— Нельзя медлить, о Мудрейший. Позволь тот час отправиться к Богине, и я…
Невидимый взмах ладони шамана вновь пресек речь молодого воина.
— Не все так просто. Что может жалкий человек, думающий о мести и злобе? Вначале нужно пройти обряд. Обряд очищения и любви. К рассвету …