— Мама… — простонал Савва, отчего вмиг расстроившись рассуждениями матери, — господи, это что всё только из-за моей невинности?
Он без сил опустился ряжом с ней на лавку.
Мама с искренним удивлением покосилась на него:
— Ну, да… А ты думал для чего?
Савва только разочарованно покачал головой в ответ.
— Ты думаешь, этого недостаточно? — с сомнением в голосе спросила она, — думаешь, так мы не проведём ИХ?
Савва только пожал плечами.
— Провели, мам, провели… Ты даже меня провела… Поверь..
— Хм… — она задумалась, потом тяжело вздохнула.
— Ладно, сейчас, отцу отравлю весточку с голубем. Надо всё ему сказать. Ему и решать, стало быть. Сторожа всего в дне пути отсюда. Думаю, к вечеру, ответ придёт..
— Мам, что ты снова задумала?
Она снова вздохнула:
— Ну, есть в семье ценности… Чтобы купить тебе женщину… Но без отца я не смею ими распоряжаться. Как он решит, так и будет.
Савва махнул рукой:
— Мама, перестань, прошу тебя… Продашь амулет прадедушки? Или браслет бабушки? Ради рабыни на ночь? Ну, давай будем считать, что ты лишила меня невинности… Всё было так красочно… Я думаю, все демоны в мире тебе поверили, — он горестно вздохнул.
— Отцу решать, — буркнула ему мать, — хоть и муж ты уже, да пока в его семье живёшь… Как отец велит, так и поступим..
*****
Оставшуюся половину дня он возился с оружием и доспехами, потом с Атаром, дивясь его статности и силе. Настоящий богатырский конь! А как шёл под седлом! Эх..
Лия, Мина и Егорка прям визжали от восторга взбираясь на могучего скакуна. Ещё бы, да и у отца такого коня не было! Всё-таки, мамка, дюже угодила с подарком!
После, как полагается, сели уже в доме в сугубо семейном кругу. Правда, Савва теперь держал руки подальше от хмельного кваса. Будет ему уже сегодня. И то весь вечер перед глазами рисовалась картина маминых губ ссасывающих семя с его пальцев и в паху снова ныло истомой, и член опять в мгновение ока наливался любовной силой.
Марах и Десихор те быстро наклюкались, (а по обычаю Оленича рабы всегда ели за одним столом с хозяевами) вознося один кубок за другим в честь молодого хозяина, пока обоих Агелая поодиночке не оттащила в холопскую опочивальню.
Зато, обоим сёстрам и Егору мама неожиданно разрешила отпробывать вина, чего ранее отродясь не позволяла никому из детей. Сама мама она едва пригубила один или два раза из своего куба. Вообще, вроде бы улыбаясь и веселясь вместе со всеми, она выглядела какой-то необычной, на себя не похожей. И всё бросала тайком странные взоры на Савву.
Уже к ночи, когда застолье было окончено, и детей уже отправили спать, а Агелая принялась прибираться со стола, Савва вновь отправился на конюшню, перед сном повидаться с Атаром, сзади тихой тенью к нему подошла мать.
— Голубь вернулся, — тихо проговорила она. — Отец велел, чтобы эту ночь ты провёл с женщиной,
На миг Савва напрягся, но вдруг понял, что совсем не против. Весь день он мучился любовным томлением при мыслях о теле матери. И право, если отец готов расщедриться, то эту ночь он совсем не прочь провести в объятиях хорошенькой умелой рабыни.