Дашка! Они ведь ждут меня, а я теперь здесь, и, похоже, навсегда. И клиенток, как в борделе нет, теперь точно никто не выкупит. И Лера будет меня постоянно на личном контроле держать, не как ее папаша. Может, даже женит на себе, и увезет куда-то в глухую африканскую страну проводить свои исследования на представителях местного населения. А может, такое провернет, что я подсознательно реально ее рабом стану, буду в ее ногах ползать, и на трусики ее дрочить, как куколд какой-то. Ей же это раз плюнуть, она больная на всю голову, и меня таким сделает.
Блин, блин, блин! Что делать-то, а? Сбежать не сбежишь, когда тебя током бьют, и весточку о себе не подашь. Может, голодовку объявить, потребовав послабления режима? Хотя бы браслет с ноги снять, этого для начала хватит. Ну, снимем, а дальше что? Все двери заперты, а палата, насколько я мог судить по быстрому взгляду в окно, находилась далеко не на первом этаже. Во, влип!
Дверь внезапно открылась.
— Уже соскучился, милый? — поинтересовалась Лера невинным тоном. В руках у нее был поднос, на котором дымились тарелки с едой, а еще она из дорожного костюма переоделась в короткий, обтягивающий топик. — А я вот решила тебя покормить.
Я подозрительно посмотрел на нее. Если не знать, то можно подумать, что это совсем другой человек — от циничной психопатки не осталось и следа, вместо нее заботливая, милая девушка. Но я-то прекрасно знал, что это просто очередная игра.
— Я не голоден.
— Зато я голодна, — отрезала она, суя мне в руки поднос. — Ешь, или я тебя заставлю. А я могу, ты знаешь.
Ну, понятно. И часа не прошло, чего и следовало ожидать.
— Ты мне туда что-то подмешала, да?
— Солнышко, ты что? — притворно ужаснулась она. — Как я могу, ведь я так тебя люблю, моя ты игрушка ненаглядная…
— Тебе самой не противно от этого?
— Ничуть. Жри давай!
А сама уселась рядом, на кровать, буравя меня тяжелым, немигающим взглядом. Я сглотнул, но попытался отстоять свою позицию:
— Я не могу кушать, когда на меня смотрят.
— А здесь никого нет. Ты же один здесь! Давай, ложечку за Госпожу.
Пришлось мне буквально впихивать в себя еду — кусок в горло не лез, и потому жевался с большим трудом. В этот момент я бы совершенно не удивился, если бы упал замертво — от Леры всего можно ожидать. Но в ее планы не входило убивать меня сегодня, поэтому она не сводила с меня глаз, пока тарелки не опустели.
— Отлично, — убрав поднос на тумбочку, она еще несколько секунд смотрела на меня, а потом вдруг притянула к себе рывком, и впилась в губы. Именно впилась, а не поцеловала — еще и прикусила нижнюю губу, и я вздрогнул, почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Холодная женская рука поползла вниз, ухватила пенис, и сильно сжала его.
— Ну, и что ты решил? — поинтересовалась Лера. — Будешь ублажать меня добровольно, или опять задействовать гипноз?
Я отвел взгляд в сторону.
— Пошла ты!
— Значит, по-хорошему не хочешь, — констатировала она. — Так даже лучше — интереснее будет посмотреть, как ты ломаешься. На колени!
Я открыл было рот, чтобы в этот раз конкретно и ясно послать ее вместе с ее коленями в то место, откуда дети берутся… и не смог вымолвить ни слова. Все мое тело замерло, ни один мускул не шевелился, голова сильно заболела, появилось жжение в висках. Лера опять брала мой разум под свой полный контроль, подчиняя своей воле, и превращая в послушную игрушку. И, как и в прошлый раз, я не мог ей сопротивляться от слова совсем.
Хотя, знаете, какое-то отличие все-таки было. В прошлый раз и пяти минут не прошло, как я хотел Леру, хотел ее трахнуть, отодрать во все щели, заставить кончить — то есть, во мне поселилось дикое сексуальное желание, которым она умело манипулировала. Сейчас такого не было — тело слушалось, но мозг продолжал работать на своей волне. Наверное, причиной была любовь к Марине — ничто не могло перебить это чувство.
И Лера тоже это поняла — потому что равнодушное выражение на ее лице вдруг сменилось на удивленное.
— На колени, — повторила она, напряженно щурясь.
Я соскользнул с кровати, и уперся коленями в холодный пол бывшей больничной палаты.
— Отвечай, — Лера раздвинула ноги, демонстрируя мне во всей красе свою гладко выбритую вагину. — Хочешь меня?
Видимо, я должен был ответить: «Да, Госпожа, умираю от желания, позвольте мне овладеть вами», и так далее. Но я с ясной головой громко и коротко ответил:
— Не дождешься.
Лера вздрогнула.
— Этого не может быть… — прошептала она, и на секунду в ее глазах промелькнул испуг. Но тут же взяла себя в руки, и повысила голос: Это неправильный ответ, раб! Ты должен умирать от желания заняться со мной любовью, понял?
— Понял, — я дернул плечом.
— Уже лучше. Что ты понял?
— Что ты просто дура, раз думаешь, что я буду умирать от желания. Да я лучше ядовитого скорпиона трахну, чем тебя, психопатка ты бешеная.
Надо было видеть ее лицо — Лера до того разозлилась, что даже губу прикусила. Она явно такого не ожидала, а еще — совершенно понятно, что с таким столкнулась впервые. Видимо, я был единственным мужчиной, кто под воздействием ее способностей оставался непокорным, как и раньше. Это ее озадачило, но также и жутко заинтересовало, ясное дело, небывалый случай в практике.
— Любопытно, — она сдвинула ноги, и провела ладонью у меня перед лицом. — Да ты просто набит сюрпризами. Пожалуй, ты принесешь мне даже еще больше пользы, чем я думала. Ну-ка, устроим проверку. Кто я? Отвечай.
— Лера.
— Я — твоя Госпожа. Повтори!
— Ты — моя Госпожа, — повторил я.
— Допустим. Ты хочешь меня?
— Нет.
— Как нет?
— А вот так, — я развел руками. — Видно, не судьба.
Для Леры стало полнейшей неожиданностью, что я могу двигаться самостоятельно, и даже разводить руками. А я и сам не мог понять, что происходит — мой разум снова обрел контроль над телом, ощущая его так четко, как никогда раньше. Она вскочила с кровати.
— Заткнись! На пол, и лижи мне ноги! Ну!
— Я тебе собачка, что ли? Слушай, а ты точно экстрасенс? Просто с твоими способностями тебе только по базару ходить, да кричать: «Позолоти ручку, дорогой, всю правду расскажу!». Озолотишься, в натуре.
Этого она уже не могла вынести — злодейка, которая в прошлый раз имела надо мной полную власть; ненормальная стерва, которую я боялся, как огня; доминантка, которая подчиняла мужчин своей воле, и издевалась над ними в свое удовольствие — выглядела конкретно испуганной, и вся тряслась, то ли от злости, то ли от изумления. А я, почувствовав, что мне неудобно стоять на коленях, поднялся с нехорошей такой улыбкой.
— Не подходи ко мне, — прошептала Лера, начиная медленно пятиться назад. — Стой!
Но было уже поздно — осознание того, что ее гипноз больше на меня не действует, словно придал мне сил. Рванувшись, я опрокинул ее на кровать, и захлестнул цепью ее горло; Лера захрипела, испуг в ее глазах сменился кровожадной ненавистью. Вместо того, чтобы попробовать разжать мои руки, они что есть силы впилась острыми ногтями мне в спину, полосуя кожу. Кровь хлынула на простыни, я слегка ослабил хватку, и тут же получил сильный удар коленом в живот, от которого меня снесло на пол.
— Убью! — проревела психопатка, и теперь уже сама кинулась на меня.
А ведь реально убьет, видать, у нее окончательно шарики за ролики заехала. Но не успел я приготовиться, чтобы нанести ей какой-нибудь хороший, нокаутирующий удар — обычно я не бью женщин, но тут особый случай — как в глубине здания что-то взорвалось с громким треском, завыла сирена. Послышался топот ног, и крики:
— Никому не двигаться, полиция! Лежать!
Лера замерла в шаге от меня, ее глаза расширились, она буквально остолбенела, уставившись на дверь. А та не замедлила открыться, являя взору капитана Рогозину в бронежилете и с пистолетом в руках, за ее спиной маячили черные маски и шлемы группы захвата.
— Руки вверх! — рявкнула Алина. Лера медленно подняла к потолку ладони. — Валерия Смирнова, вы арестованы по подозрению в незаконной научной деятельности, а также нарушению статьи уголовного кодекса о правах выживших мужчин… Саш, ты как?
Я молча показал большой палец.
— Принесите ему одежду, — скомандовала Рогозина кому-то за своей спиной. — А этой — наденьте наручники, и тащите в машину. Наконец-то попалась, дрянь эдакая.
Я ожидал, что здесь Лера выкинут что-нибудь рискованное, но она молча позволила защелкнуть на своих запястьях стальные браслеты. И только тогда криво улыбнулась:
— Капитан, вы совершаете большую ошибку. Этот мужчина — мой жених, а мой отец…
— Будет сидеть вместе с тобой, — удовлетворенно закончила Алина. — «Крыша» его закончилась, не хотят люди из-за такой гниды с властью ссориться. Думаю, лет по десять оба получите.
— Я тебя, сучка, найду еще, — голос Леры снова зазвучал холодно и цинично. — Пожалеешь, вот увидишь.
— Обязательно, — ответила Алина с жуткой улыбкой. — Я пожалею только об одном — что не смогла тебя, гадину, раздавить раньше. Уведите ее.