«Похоже на Муфасу, правда?», спросил я. «Да, никакой разницы,» ответила львица.
Я встал и потянулся задними лапами. Они должны будут немало потрудиться в следующие пятьдесят пять часов. Сарафина подбежала и потерлась своим пушистым телом о меня, затем начала шагать по кругу. Я следовал за ней, совсем близко. Примерно через две минуты она упала на землю, раскинув передние лапы. Ее зад был немного приподнят. Испокон веков этой позицией львица говорила своему партнеру: «Оседлай меня — НЕМЕДЛЕННО»
Я задержал свой нос под её хвостом чтобы исследовать ее феромоны. Она была готова к совокуплению. Я взглянул на ее влагалище — влажное, открытое. Я поднял свою косматую голову. Почувствовав это, львица посмотрела на меня.
«Ты абсолютно уверена, что хочешь этого?», твердо спросил я.
«Да, ДА!»
Я положил свои лапы на её бока и изогнул поясницу, чтобы достать ее. Уже на втором толчке я почувствовал, как я туго вхожу в мою пушистую подругу. Я сделал движение поясницей, входя в нее еще глубже, и она резко выдохнула воздух.
«Ты в порядке?», поинтересовался я, останавливаясь с членом глубоко внутри нее.
«Да, да… Ты такой… большой как Муфаса, но как-то тебе… я не знаю, удается доставлять огромное удовольствие»
Я непроизвольно делал такие же движения, какие доставляли наслаждение Сараби. Она была первой моей львицей, и я с самого начала поклялся себе, что обязательно доведу её до оргазма. Я слушал её учащенное дыхание, чувствовал содрогания её пушистого тела. За те два года, что она была моей любовницей, я отточил своё умение. Очень просто кончить для льва — его оргазмы коротки и быстро проходят, унося наслаждение (хотя, обычный лев может кончить едва ли не сотню раз в период спаривания), но львица кончает долго и сильно. Трудно довести её до оргазма, но это возможно каждый раз, если ты, конечно, думаешь не только о себе. Собственно говоря, я и был хорош лишь только в любви, в те годы.
«Долго практиковался,» — ответил я, продолжая совокупление. Она стала дышать с присвистом, тяжело; вскоре я почувствовал, что её вагина начала сокращаться. Первые несколько раз, влагалище львицы будет сокращаться из-за коротких, жёстких волосков на пенисе льва. Эти волоски — их несколько сотен, — они раздражают нежные ткани львицы, что приводит к стимуляции овуляционной функции. Необходимо делать это 150-200 раз каждый год, чтобы достигать беременности. Спаривание под конец превращается в выматывающее действие, длясь около 2-3 дней. Самец, обычно, может направить волоски так, чтобы эти рефлекторные сокращения вагины доводили бы львицу до оргазма. Глубокое, сильное мурлыканье Сарафины подсказало мне, что я близок к цели. Я увеличил быстроту толчков, в то же время уменьшая их амплитуду. Сарафина замяукала, выгибая спину ко мне навстречу, стараясь прижаться. Она заскребла землю лапами, будучи на финишной линии. Внезапно, она начала мурлыкать и мяукать — почти рычать — одновременно. Я чувствовал сильныееё сокращения. Она кончала, дрожа всем телом, и я тоже, не в силах вынести сжатия её вагины. Я обхватил задними лапами её бёдра и вонзил свой член в нее до конца, сквозь тугие кольца сокращающихся мускулов, схватив зубами её за загривок, не кусая, а просто удерживая, и струя за струей, мое семя заполонило её.
Когда её оргазм прошёл, она повернула голову и посмотрела на меня. Это сигнал самцу слезть. Некоторые львицы могут зарычать или даже укусить его. Сарафина ничего из этого не сделала, но явно против своих инстинктов. Я извлёк свой пенис из глубин её тела и отступил в сторону, ложась рядом с ней. Она опустила голову к моей гриве, зарылась в неё носом и заплакала.
«Спасибо, Така,» — произнесла она. — «Не знаю, что бы я делала без тебя». «Всё в порядке,» — ответил я. — «Я рад быть полезным…» Судя по положению солнца, был всего лишь полдень.
«Не знаю, где ты научился так заниматься любовью, Така» — сказала она, — «но любая львица была бы счастлива быть с тобой»
Я почувствовал прилив сил. Наконец-то, кто-то говорил мне, что я был нужным.
«Мы с Сараби много практиковались,» — всё, что я смог вымолвить в ответ.
Мы поднялись минут через пять и повторили всё сначала. Когда лев и львица занимаются сексом, первые пять-десять раз — огромное наслаждение. После этого, оба как бы впадают в транс, так как удовольствие спадает, а инстинкты велят продолжать.
В следующие пятьдесят пять часов мы совершили сто шестьдесят семь совокуплений. Мы спали урывками, по несколько минут, лежа в густой траве. Сарафина всегда была возле меня. Нет ничего похожего на это ощущение — когда ты кому-то нужен, когда этот кто-то — львица, нуждающаяся в твоей любви.
Самодовольство переполнило меня, стоило мне осознать, что хотя бы раз в жизни, Муфаса будет вторым — я думал, что мои дети родятся первыми. (Как показало время, Муфаса всё равно победил — Симба родился на две недели раньше Налы).
Мы дошли (или доползли) обратно к Камню Прайда на третий день. Запах Сарафины почти полностью исчез — знак, что время спаривания прошло. Когда мы приблизились к Камню, нам пришлось разделиться, чтобы никто нас не увидел. Сарафина потёрлась о мою гриву: — Спасибо, Така! Я никогда этого не забуду.
Она ушла в направлении Камня, а я отправился в свою пещеру южнее Камня.
Через месяц умер отец. После поминок, Муфаса залез на вершину Камня и проревел три раза. Три раза ответил ему хор львиц снизу, — посредством этой простой церемонии свершилась коронация нового короля.
Через три месяца, родились Симба и Нала, как я уже сказал, с разницей в две недели. К этому времени, внутри меня уже проснулся зверь, который затуманивал мое сознание и не давал спать, бурля кровь. Фактически, я не спал уже вторую неделю после известия, что Сарафина родила малыша. Муфаса был в своём амплуа, задирая меня каждый день. Возможно, он считал, что нужно показать мне, кто хозяин, и, разумеется, абсолютно не знал о моей внутренней борьбе — битве, в которой я проигрывал зверю в моей душе. Если бы я проиграл, я стал бы рабом своего тела, безрассудным и сумасшедшим.
Мне нужно было увидеть Сарафину!
Это было невозможно из-за присутствия маленьких львят. Если бы я подошёл к ним, я был бы атакован львицами. Наконец, я увидел, как Сарафина пошла на водопой — одна. Я помчался к ней, и достиг её, когда она лакала воду. Увидев меня, она отпрянула, как будто испугалась. «Сарафина, это всего лишь я, Така! Не бойся.»
Она попятилась. «Что тебе надо, что?» — недоверчиво спросила она.