самоотверженная — заметила Варя — Я же за тобой иду и все вижу.
— И что? — удивилась я.
— Ты устала — констатировала Варя.
— Но тебе все равно тяжелее — попыталась спорить я.
— Мне привычно — ответила моя подруга, сейчас в ее глазах была спокойная серая сталь, этот взгляд мне тоже был знаком, ноль эмоций, зато максимум разума, рассудительности и мудрости.
Я пожала плечами, опустив глаза, спорить было бесполезно. Взглянув направо, увидела, что Поля, скинув рюкзак уже присоединилась к кучке своих друзей, они образовали свой кружок и обсуждали что-то.
— У Поли хорошие друзья — заметила я, не особо надеясь на ответ.
— Дети всегда лучше взрослых — ответила Варя.
Подумав, я решила, что она права. Вспомнилась последняя сцена, случившаяся у меня дома. Контраст с нынешней реальностью, окружающей меня, был настолько силен, что не верилось в то, что это было на самом деле и от этого было страшно осознавать, что мама прогнала меня и что отцу надо ложиться в больницу.
— Варь… я хотела поговорить с тобой… если можно — нерешительно начала я.
Моя подруга облокотилась локтем о пенек, заинтересованно взглянув на меня.
— Давай — согласилась она.
Я скрытно вздохнула, потому что от того что она мне ответит, много зависело.
— Вчера мы с Полей ездили ко мне…
— Я в курсе — вежливо прервала меня Варя.
— В общем… отца кладут в больницу… , и мама говорит, что денег на его лечение может не хватить, потому что на меня много потратили… — сказала я сбивчиво, просить денег у Вари, которой я несколько раз была обязана жизнью, было низко и подло, осознавая это, я чувствовала себя очень некомфортно. С другой стороны, не попросить за отца я не могла, а еще от этого могла зависеть его жизнь. Но ее эмоции были мне сейчас непонятны, она слегка прищурилась, словно вонзая свой стальной взгляд в мои мысли. Конечно, она тоже все понимала и то, что я нагло пользуюсь ее добротой, кто знает, насколько еще хватит ее терпения.
— Я разберусь — только и сказала она.
Затравленно кивнув, я опустила голову, чувствуя себя сильно виноватой. Хотелось попросить прощения, но в то же время не поднимать эту больную тему.
— Прости… я, наверное, тебя достала — попыталась извиниться я.
— Нет, все хорошо — спокойно ответила моя подруга — Ты сама проявила инициативу, или родители попросили?
— Что? — растерялась я — Да, сама…
Варя замолчала, о чем-то думая, а может просто не желая говорить со мной дальше. Не перегнула ли я палку? Это уже слишком, и я понимала, что моя наглость перешла все границы.
— Варь… забудь — решилась я — Ты и так слишком много для меня сделала, прости, я больше никогда не буду ничего просить.
— Я не хотела тебе говорить — отозвалась она — Но, похоже, у нас с тобой нет другого выхода.
Внутри все сжалось, я поняла, что меня сейчас пошлют, далеко и надолго.
— Мы заключили сделку — сказала Варя — Твои родители получили гонорар в размере пятидесяти миллионов, уступив тебя мне, поэтому деньги у них есть, можешь не волноваться. Фактически ты уже совершеннолетняя и можно было обойтись без этого, но мне хотелось, чтобы все остались довольны, и никто не чувствовал себя обиженным. Твоя мама резонно заметила, что они с твоим отцом на старости лет останутся одни, я сочла их претензии справедливыми.
Ощущение было еще то, словно отмена смертной казни и еще меня поразила невероятная сумма.
— Пятьдесят миллионов рублей? — прошептала я
Варя скривила губы на миг и отрицательно покачала головой.
— Евро. Не знаю, почему не доллары, но что выбрали, то и получили. Я позвоню конечно твоей маме, может быть возникли какие-то проблемы с переводом — моя подруга едва заметно повела плечами — И, кстати, за твое лечение я денег не взяла.
Мне вдруг стало так обидно, что слезы сами потекли из глаз. Я, как идиотка, унижаюсь, прошу денег, обманутая собственными родителями. Все предстало совершенно в новом свете. По сути, меня продали, как ненужную вещь, пусть даже за такую невероятную сумму. Но, неужели такое может быть?
Варя конечно сразу заметила мое состояние и всполошилась, мне даже стало неудобно, я попыталась успокоиться, но слезы все текли и текли. Сквозь рыдания я пыталась извиняться, она же только успокаивала меня, ее шепот «тихо-тихо» звучал настолько нежно, словно бальзам на мою израненную душу.
— А что это у нас тут за плакса? — услышала я каркающий голос старушки Анны. Этот голос было трудно с чем-то перепутать — Что случилось, а? Натерла ножку, устала и не хочет дальше идти?
Варя отвлеклась от меня и негромко сказала: «Все нормально, Анна, я разберусь».
— На руках тебя некому нести — прокаркала Анна, но все-же удалилась, а мне все-таки удалось хоть как-то успокоиться.
— Я в порядке — сообщила я, смотря в траву.
— Славно — заметила Варя, поцеловав меня в щеку.
Вся эта история настолько меня поразила, что я думала о ней весь остаток пути, когда же мы вышли из леса, стало сразу понятно, что мы на месте.
Это была поляна, довольно большая, лес остался позади, окружая ее полусферой. Впереди метров на пятьсот шла ровная, поросшая травой поверхность, дальше был спуск и все пространство до горизонта, пересеченная местность с редкими деревьями, было уровнем ниже. Солнце было уже клонилось к закату, хотя еще пара часов светлого времени у нас оставалось.
Повсюду на поляне, вперемешку с палатками, были странные сооружения, некоторые из них напоминали скульптуры людей и животных, другие просто были геометрическими фигурами. Левее высилась настоящая сцена. На металлическом каркасе были закреплены светомузыкальные прожекторы. В некоторых местах еще висели рабочие, видимо, завершая монтаж.
Я, вслед за сестрами, вошла в большой белый шатер. Внутри было довольно просторно и интересно, начиная от деревянного пола со ступенькой вверх у самого входа, так что общий уровень пола был несколько приподнят над уровнем земли. Почти все пространство палатки занимала довольно большая и широкая кровать с белыми спинками, по бокам стояли два шкафчика, если можно так назвать эти пластиковые коробки с рядом выдвижных секций, на полу валялись еще какая-то мелочь, в целом для походных условий очень даже комфортно. Здесь же находился мужчина среднего роста, лет тридцати пяти, слегка полноватый и лысоватый по центру головы. Одет он был в темные потертые джинсы и черную кожаную куртку.
— О, здравствуйте! — приветствовал он нас — Мне сказали, что вас можно здесь найти.
— А кто вам разрешил войти? — оборвала его Варя.
Мужчина запнулся, подбирая слова, но моя подруга опередила его ответ.
— Здесь личное пространство, извольте выйти — сказано это было спокойно, но прозвучало грозно. Мужчина поспешил на выход, а мы вышли за ним.
— Так что вы хотели? — спросила моя подруга
— Я по поводу сцены — слегка запинаясь ответил тот — Монтаж закончат часа через полтора, потом прогонка оборудования, часа через три все будет готово.
— А вы кто вообще? — спросила Варя
— О, я забыл представиться, извините — смутился мужчина — Боровский Илья Семенович, руководитель монтажа, я из Гефеста. Мне просто вас описали…
— А куда делся Гаврилов? — спросила Варя
— Ой, а вы не знаете — Илья Семенович сразу помрачнел — Трагический случай, автомобильная авария…
— Вот как… — сбавила напор Варя — Давно?
— В прошлом месяце — ответил тот
— У него осталась семья? — спросила Варя.
— Нет, он не был женат — покачал головой руководитель монтажа — Предпочитал личную свободу.
— Ну да… — задумчиво сказала Варя — Теперь он намного свободнее нас с вами.
— Простите? — осторожно спросил Илья Семенович.
— Не обращайте внимания — отмахнулась Варя — Три часа это долго, постарайтесь уложиться за полтора.
…