— Нет! — Махнул рукой Дэйл. — Просто Гайка хочет устроить вечеринку, и собирает друзей. Вы сможете прийти?
— Наш профессор, ну, в смысле, тот, кто занялся нами после профессора Нимнула, в отпуске, еще две недели мы полностью свободны!
— Отлично! Тогда увидимся в четверг!
Попрощавшись, Дэйл пошел обратно к окну. Фокси поспешила вслед за ним, но, отойдя шагов на десять, не удержалась, игриво качнула бедрами и обернулась: зрелище двух красных скользких членов — один чуть длиннее и уже, другой короче и толще — вертикально стоящих у двух лабораторных грызунов будет еще одной причиной прийти на праздник.
Минус 8 часов до часа икс. Беличье дупло.
— Но, мама, там же будут вес-все-все, а мне придется весь вечер сидеть с Минки! — От возмущения и обиды Тамми даже притопнула ножкой.
— Дорогая, — в материнском голосе появились стальные нотки. — Минки пойдет с тобой, и точка! Тем более, что там будет много твоих друзей. Каждый из них посидит с ней совсем недолго, и она совершенно не помешает тебе веселиться!
— Хорошо, — как-то вдруг сникла молодая белочка и жалко кивнула головой. — Пойду, скажу ей….
Едва приоткрыв дверь в комнату младшей сестры, Тамми получила ощутимый удар подушкой в лицо, от неожиданности не удержалась на ногах и, упав на пол, больно ушибла попку. Схватив бросившуюся на нее с радостным воплем Минки за шиворот, она строго отчитала ее и добавила:
— Сегодня вечером мы с тобой идем к Гаечке, и ты будешь вести себя как послушная девочка, да?
Висящая в воздухе белочка энергично закивала головой.
Минус два часа до часа икс. Склад на причале.
— Дорогая Дейзи Ре, тебе просто некуда деваться, — Толстопуз, с виду небрежным жестом руки, метнул услужливо поданный ему шипящей ящерицей небольшой остро отточенный кинжал. Затянутая в черный блестящий латекс высокая стройная мышка с маской на лице сделало сальто назад, и кинжал пролетел под ней, вонзившись по самую рукоять в трухлявое дерево. Толстопуз взял с открытой ладони зеленой чешуйчатой ладони следующий. Остальные его подручные окружали загнанную в ловушку с флангов.
— Твоя банда бросила награбленное и убежала! Только у тебя одной хватило смелости и, откровенно говоря,глупости прихватить часть моих драгоценностей! — Блеснувшее в воздухе острие разрезало воздух прямо над ее макушкой. — Они вон там, в рюкзачке у тебя за спиной!
Толстопуз дико расхохотался, сжимая в каждой лапе холодную смерть.
— Я мог бы заниматься этим весь день!
Не дожидаясь наверняка ставших бы смертельными бросков, Дейзи Ре подняла с пола камень величиной с собственную голову и, дрожа всем телом от перенапряжения, метнула его в подгнившие доски стены. Пробитого камнем отверстия как раз хватило ловкой мышке, чтобы протиснуться наружу. Разъяренный Толстопуз метнул ей вслед один за другим оба кинжала и отдал приказ немедленно догнать ее. Оказавшийся ближе всего к дыре Крот нырнул в нее, и застрял. Толстый котяра только прикрыл лапкой глаза.
Пробиравшаяся между пустыми деревянными ящиками, в беспорядке сваленными на причале, Дейзи Ре прекрасно понимала: то, сколько ей осталось носить свою прехорошенькую шкурку зависело только от того, насколько большое вознаграждение объявит за ее голову местным котам Толстопуз. Во всем этом незнакомом городе для нее не будет надежного убежища на эту одну-единственную ночь, оставшуюся до отправления судна на Ямайку. Кроме, правда, одного, где она когда-то побывала…. Но туда нельзя в таком виде…. Стянув с лица шелковую маску, она достала маленький ножичек из-за ботфорта высокого сапожка. Точными и уверенными разрезами она безжалостно кромсала свой костюм, превращая его в плотно облегающие шорты и цельноскроенную блузку…
Минус две минуты до часа икс. Штаб-квартира Спасателей.
Уже сменив рабочий комбинезон на желтые шортики и блузку, очень, кстати, ей идущие, Гаечка с привязанными к ногам присосками гуляла по стенам и потолку кают-компании Штаба Спасателей, развешивая в стратегически важных местах маленькие разноцветные воздушные шарики и гирлянды из бумажных цветов. На столе уже стояла чашка из человеческого чайного сервиза, наполненная приготовленном ею же коктейлем: треть смеси ягодных соков на треть воды и треть медицинского спирта из запасов ее мастерской. Рядом лежали соломинки из высушенных стеблей ромашек. В одном углу, под лестницей, ведущей на второй этаж, ждала своей очереди куча грецких орехов, а в противоположном ему — земляники. Обессиленные подъемом такого количества продуктов, на подушечках для булавок, во множестве разбросанных по всему полу, валялись Чип и Дэйл. Весь объем дупла занимало жужжание летающего оставшегося без дела Вжика.
— Мальчики, вы готовы? — Спросила Гайка.
Закончив развешивать украшения, она развязала тесемки на присосках и, извернувшись в падении, мягко приземлилась на все четыре лапки спиной к ребятам. Почувствовав на себе их взгляды, и осознав двусмысленность позы, Гайка, не удержалась от соблазна, перед тем как встать, слегка подразнить их, покачав своей попкой, туго обтянутой тонкой тканью.
Ведущая наружу дверь распахнулась, пропуская первых гостей: улыбающихся и загорелых Лавайни в узком красном бикини и обернутом вокруг талии разноцветным куском полупрозрачной ткани, и обнаженного до пояса мускулистого Шейко-Пейко в широких пестрых шортах. Вслед за ними вошел Рокки, на вид весьма довольный собой. Лавайни крепко обнялась с Гайкой: ее ладони почти сразу переместились с хозяйкиной поясницы на округлости попки и крепко сжали их — хихикнувшая от неожиданности Гайка ответила ей тем же, и шепотом спросила подругу:
— Вы с Шейко-Пейко поженились?
— По всем правилам, — сладко зажмурившись, также шепотом ответила Лавайни. — Ночь, пылающие факелы, блики лунного света…. Ты даже не представляешь, как он хорош!