Опять почти полностью выйдя я задвинул член в Димку на максимальной скорости, которую позволял Димкин задний проход, не смотря, на то, что внутри было очень узко, член прошел довольно легко, такой резкий толчок был для него неожиданным и он оделся на Сашкин член. Я вышел на этот раз целиком, мой член был чистым и только на кончике, возле уздечки были заметны следы содержимого Димкиного кишечника, очко полностью не закрылось, оставляя просвет в сантиметра два в диаметре, я снова на полной скорости проник в Димку и опять насадил его сразу с двух сторон и на себя и на Сашку. Так у нас продолжалосьминуты три, пока Сашка не кончил в рот Димке, через несколько мгновений кончил и я, достав в Димке до горла своим членом. Когда мы оба вышли из него он как бут-то потерял опору и съехал на пол, его рот и жопа были в сперме, из закрывающегося очка вытекало семя, глаза были прикрыты, ноги дрожали, его вид говорил о том, что его, по крайней мере, долбали часа полтора, хотя его всего лишь решили девственности с двух сторон.
— Да, досталось тебе парень, сразу с двух сторон, да так. — Сказал я. — Ну ладно, теперь нам надо всем троим помыться, а потом посмотрим, что будем делать. Давайте мойтесь, а я пойду покурю. — И я вышел на кухню.
Из ванной доносились звуки плещущейся воды, какие-то обрывки фраз разговора ребят. Я сел и стал думать, что делать дальше. Отпускать их прямо вот так, как они есть это плохо, они могут навести на меня ментов и так далее, а сидеть за растление малолетних меня не привлекало. А держать их у меня постоянно не возможно, это может вызвать подозрения всевозможных бабок, сидящих во дворе и собирающих всевозможные сплетни, да и они не согласятся. Такие мысли блуждали у меня в голове, пока ребята мылись, наконец из-за двери ванной комнаты показались две головы.
— А чем нам можно вытереться? — Спросил Димка.
— Сейчас принесу. — Сказал я, и пошел в комнату за полотенцем. Только сейчас я вспомнил, что меня вообще-то говоря обворовали и мне надо было не трахать малолеток, а звонить в милицию, но теперь ни о какой милиции и речи быть не могло. — Вот, вам по полотенцу. — Сказал я, протягивая им два банных полотенца.
— А у вас есть, что ни будь поесть, а то есть сильно хочется. — Спросил Сашка, глядя на меня снизу вверх.
— Сейчас попьем чай, а потом я вас еще раз натяну. — С улыбкой сказал я, ребята, похоже, поняли что я пошутил, а также, что я не такой уж и зверь, который предстал пред ними в начале. — Так что давайте вылезайте из ванной, только не надо надевать свое барахло, закутайтесь в полотенца.
Наконец ребята вышли из ванной, из одежды на них были только полотенца, обернутые, вокруг бедер на манер юбки.
— Ну, вот и хорошо, сейчас вскипит чайник, а я то же схожу ополоснусь. — И оставив ребят на кухне я пошел в ванную. Да вот оно, в моей кухне сидят два парня тринадцати — четырнадцати лет, почти голые, они мои и я могу с ними делать все что я захочу. — С этими мыслями я ополоснулся и завернувшись в полотенце вышел к ребятам.
— С легким паром! — Сказали ребята. Их отношение ко мне сменилось, они теперь не воспринимали меня как насильника, нет теперь я был, скорее всего, их старшим другом.
— Спасибо, чего чай не заварили?
— Вас ждали.
— А чего так, давайте заварим. — Сказал я и кинув в чашки по чайному пакетику разлил кипяток. — В холодильнике должен быть торт, колбаса, сыр и все такое. Саш, доставай. Саша полез в холодильник.
— Ух, ты. Да здесь на целый полк! — Сказал Сашка, доставая провизию.
— Да, я, как правило, запасаюсь на неделю, а то и на две, что бы по магазинам не шляться. — Сказал я. — А вы вообще откуда такие взялись? Ну, то что с улицы это понятно, ну а так вообще, где живете?
— Да так из неоткуда, мы на рынке крутимся, возле бензоколонок подрабатываем, в общем как придется. — Сказал Саша, с нескрываемым наслаждением жуя бутерброд с вареной колбасой. — А вы чем занимаетесь? — Спросил он, ловко уходя от вопроса.
— Да так, работаю системным администратором, на одной фирме, в общем, работа не пыльная, мне нравится.
— Понятно, а почему вы один? — подал голос Дима.
— Да как вам сказать, так получилось. — Начал я нехотя. — Я рано женился, но жена от меня ушла, или я от нее ушел, это мне еще не до конца ясно. На а родители живут отдельно, у них у каждого своя семья, и у каждого есть свои дела. Так что вот так я и остался один. — В вкратце рассказал я историю моего сегодняшнего положения. — Ну а теперь вы мне расскажите кто вы такие.
— Нас называют жертвами перестройки и демократии. — Сказал Саша с улыбкой. — А так вообще мы братья, правда, сводные, у нас разные матери, — а после небольшой паузы добавил — да и отцы тоже, просто так получилось, долго рассказывать, да и неохота.
— Ну а почему вы не в детдоме?
— А, что там делать? Ходить строем и голодать, нет спасибо, мы уж сами. — Ответил Дима.
— Да приятного мало. — Согласился я. — Ну а как же вы живете?
— Да как придется, иногда в подъездах ночуем, а зимой на вокзале ашивались, там нас дворники держат, мы им снег убирали, а они нам на ночь дворницкую оставляли. — Начал рассказывать Саша. — А так мы всего лишь два года так ашиваемся. У нас действительно разные отцы и матери по крови. Только вот был еще и один общий не родной отец, только он спился и мы решили от него уйти. А матерей положили в девяносто третьем году у белого дома. — Прервавшись на то, чтобы взять очередной бутерброд, Саша продолжил. — Вот поэтому нас и называют жертвами этой сраной демократии.
Мы говорили, наверное, часа полтора опустошив при этом мой холодильник как вдруг Дима сказал: