Нашей юности надежды… Нашей юности надежды.
Чувствовалось, что песня никого не оставляла равнодушным к таким простым словам и хорошему напеву.
Закончив песню, снова разлили по стаканам вино и снова сначала выпили девушки, потом парни. Начался разговор. Сначала у девушек свой, у ребят тоже свой, со вставками довольногрубых анекдотов и шуток. Потом девушки встряли в разговор парней, иногда одёргивая тех при слишком «солёных» высказываниях. После четвёртой по полстакана выпивки, гитара играла и звучала какая нибудь песня уже сама по себе, в соседствующей группе играл баян, заглушая порой гитару. Потихоньку рассасывались парочки, скрываясь в кустах около речки или в небольшом леске за поляной. Жизнь брала своё. Захмелевшим девчонкам и пацанам хотелось любви и они её организовывали, кто как мог. Валентина сидела рядом с Игорем, бренчавшим на гитаре, привалясь к его спине, вид у неё был задумчивый. Когда почти все разбрелись, кто куда, Аня ушла с парнем, который приехал на мотоцикле, в сторону речки, Игорь повернулся к Валентине, перестав играть.
— Валя, пойдём тоже прогуляемся, чего так сидеть. Или не хочешь совсем.
— А чего ж ты без девчонки остался, всех разобрали и тебе не досталось. Я то старовата для тебя, да и мужик у меня есть. Пьяница правда, но ведь всё равно муж. А, впрочем пойдём, немного развеемся. Ты хоть обниматься то умеешь, а то что то ветерок поднялся, прохладно стало. Гитару то оставь здесь, никто не украдёт.
Поставив и прислонив гитару к столику, Игорь снял с себя пиджак и накинул его на плечи Вали, обнял её и они пошли в сторону леска около стана, куда никто из присутствующих не ушёл, все стремились уйти подальше от вагончиков, ну да это их дело. Около первых деревьев, Игорь неуклюже попытался её поцеловать.
Никита привёл Аню к обрыву примерно в полукиломере от вагончиков. Устроились между трёх сосёнок и двух рябинок, на крохотной полянке, которая прикрывалась от чужих взоров со всех сторон и в то же время всё вокруг отлично просматривалось. Постелив на траву курточку ветровку, уселись и Никита сразу обнял Аню.
Она не возражала так как и сама уже соскучилась и по нему и по его обьятиям и поцелуям. Их любовь началась задолго до этого сенокоса. Ещё в деревне, Аня заприметила этого высокого симпатичного блондина, он тоже приметил её и стал ухаживать. В начале лета, когда занятия в школе закончились, а Аня из за жаркой погоды не захотела спать в доме, она устроилась на сеновале, оборудовав при помощи двух одеял, старого матраца и простыней уютное гнёздышко, где спала в течение недели. Однажды ночью Никита пришел к ней на этот сеновал и случилось то, что и должно было случиться. Аня потеряла девственность, нисколько не сожалея об этом, потому что любила Никиту. Он тоже проявлял о ней заботу и после первого случая, всегда, когда по мнению Ани в этом была необходимость, пользовался презервативом. А занимались любовью они довольно часто, где и когда подворачивался случай. Вот и сегодня он приехал к своей любушке-Ане и она, не раздумывая, пошла с ним. Обняв он уложил её на куртку, целуя, расстегнул кофточку, приспустил с грудей бюстгалтер и приник к ним в продолжительном поцелуе, поочерёдно лаская её соски, нежно сжимая груди ладонями. Потом были сняты трусики и приспущены брюки, задран вверх подол сарафана, приподняты в коленях и разведены в стороны ножки, между которыми устроился Никита вставляя в ждущее его место свой агрегат. Любовное действо началось. Послышались шлепки, негромкие вздохи, смешки и стоны от заполняющего сознания и тела удовольствия, вскрики радости и громкое прерывистое дыхание.
На сегодня им хватило трёх раз, с небольшими перерывами. Потом они долго и страстно целовались, но время поторапливало, Никите еще ехать до села тридцать километров, да и Ане нужно было поспать перед работой. Оделись. Аня проводила любимого до мотоцикла, где ещё нацеловавшись вдоволь, они расстались.
Валентина приметила Игоря с первого дня. Высокий под метр восемьдесят и в тоже время по детски угловатый, казавшийся неуклюжим, но таковым не был. С первого дня он наравне со взрослыми мужиками, работал с литовкой на докашивании травы у леса и кустов, ни в чём не отставая. Глядя на его обнаженный торс, Валя понимала, что это будет со временем настоящий и крепкий мужчина. Вечером он вышел из вагончика с гитарой и, пристроившись на чурбане устроил концерт, исполняя красивым тенорком понравившиеся ему песни из репертуаров «Самоцветов» и Юрия Антонова. Валя знала слова некоторых песен и на следующий вечер, подойдя к певшему Игорьку, подхватила песню, ведя вторым голосом. Получилось здорово. К ним, послушать такое исполнение, собралась вся бригада в пятнадцать человек, пробовали подпевать, но у двоих у них получалось гораздо лучше, поэтому им при пении старались больше не мешать.
А Игорь запал на неё, просто влюбился, стал ходить за ней как телёнок. Пришлось отозвать его в сторону и сделать внушение, что песни песнями, работа работой, а она замужняя женщина и компроментировать её совсем не обязательно, и даже не нужно. Парень оказался далеко не глупым и, при людях, старался ничем не показывать своей влюблённости. Валентина всем нутром чувствовала, что продолжение всё равно будет.
А дома у неё всё складывалось довольно плохо. Муж Юрка, за неделю до сенокоса, запил и к тому же очень обидел её. Как то вечером пришёл с работы «на рогах», пьяный в стельку и притащил ещё бутылку. Прийдя сразу завалился на диван и уснул, распространяя по дому запах перегара. Валя спрятала бутылку, надеясь что он не вспомнит, когда проснётся, но не тут то было. Проснувшийся в десять вечера муженёк, тут же потребовал опохмелки, заявив что помнит про принесённую им бутылку. Пришлось отдать. Выпив грамм сто пятьдесят, тот захотел любви, а когда Валентина пыталась отговорить его, то ударил её, свалил на диван и, порвав трусики, просто зверски изнасиловал , терзая её тело в течение часа, так как не мог никак кончить и очень злился, что она не подмахивает. Кончилось тем, что перевернув её на живот, он со всего маху вьехал ей в задницу, заставив кричать от боли, и только тогда кончил наконец, и довольный уснул. Подмывшись и смыв сзади кровь, Валя долго и горько плакала, вспоминая каким хорошим парнем муж был и каким зверем стал сейчас. Нужно было что то решать, на Юрку она сейчас смотреть спокойно не могла, поэтому и записалась на сенокос, и попала именно в эту бригаду. К ней пробовали подкатывать, с «предложением перепихнуться», некоторые мужики и парни, так как она ещё не «застарела», но она всем давала от ворот поворот.
Остановившись под первыми деревьями, Игорь повернул её лицом к себе и неуклюже поцеловал. Валя обняла его за шею и ответила на поцелуй, впившись в его губы долгим, взасос, поцелуем. Оторвавшись, сказала:
— Ты даже целовать ещё не умеешь. Хоть когда нибудь целовался с какой нибудь девчонкой?
— Нет ещё. Они меня почему то избегают, не принимают всерьёз. Ты первая, кого мне очень хочется целовать.
— Эх, Игорёк, и откуда ты навязался на мою голову. Пойдём поглубже в лесок, а не то кто нибудь ещё увидит.
Обняв одной рукой её за плечи, что при его росте было просто, вторую ладонь положил на её грудь. Валя хмыкнула,-Ну, ну,- но промолчала и сама крепче прижалась к нему. Его ладонь, не чувствуя сопротивления стала ласково, слегка, сжимать грудь, а дыхание парня участилось, видно что всё это для него новое и волнующее. Валя подумала, что наверняка его член сейчас готов порвать и трусы и брюки, усмехнулась и сама обняла его за талию, высматривая место, где можно приземлиться. Увидела кучу скошенной, но забытой свежей травы и указала на неё Игорю. Тот разворошил траву пошире, Валя разложила на ней его пиджак и села, приглашая и его. Садясь, он хотел её обнять, но Валя уклонилась и он упал на спину, а она, смеясь, легла ему на грудь, обняла и снова крепко поцеловала.
— Ох, Игорёк, ты хоть знаешь сколько мне лет от роду?
— Двадцать три, а мне в сентябре будет семнадцать. Ну и что? Валь, ты же сама знаешь как сильно я тебя люблю. Я для тебя на всё готов. — Он тоже поцеловал её, всё крепче прижимая к себе.
— И что ты мне прикажешь делать с твоей любовью? Впрочем ты мне тоже не безразличен,тоже нравишься. И я тоже тебя хочу любить, особенно сейчас. Только не надо торопиться,- ласково сказала она, не сопротивляясь и не мешая ему гладить её внутреннюю сторону бёдер и поглаживать через трусики напряжённую выпуклость.
Она вздохнула, откидываясь на спину и начиная помогать, повернувшемуся к ней Игорю, расстегнуть блузку и снять бюстгалтер. Увидев её пышные, упругие груди с торчащими сосками, он прильнул к ним губами, целуя поочерёдно то один, то другой сосок, втягивая их в рот и млея от наслаждения и ещё большего желания.
— Валюшенька! Какая ты красивая!- Говорил он, задирая ей юбку и стягивая трусики.
— Брюки и трусы сними Игорёк, свои конечно, я хочу на тебя посмотреть, рубашку тоже сбрось…
Ты будешь очень красивым мужчиной. Или я ничего не понимаю в мужской красоте. Ложись на меня, вставь его между ножек, а я посжимаю. Не надо торопиться. Вот так. — Сказала Валя, принимая на себя его вес и помогая устроиться его члену между сдвинутыми ногами, совсем рядом с её расщелиной, но не в ней.
Игорь непроизвольно начал двигаться, как при акте и почти сразу, глубоко вздохнув и прерывисто задышав, брызнул между ног своей спермой и ненадолго расслабился, виновато смотря на улыбающуюся Валю.