— Ох! Ах!
Ну, когда же я в норму приду?
Смотрю прямо в их испуганные глазенки и не знаю, что делать… Только охать не перестаю… И тут демон какой-то стал мне правильные для такой ситуации слова подсказывать. А я стал за этим демоном неосознанно эти слова повторять:
— Ох… Ох… стервецы… Ох, что же вы, шалопаи, с дедом-то сотворили? Ах… Ох… Ну, стыд-то ваш где?
И делаю, значит, вид, что очень мне неприятно это всё осознавать.
— Вот, ведь распутники, чего выделывают-то… Деда, ветерана труда… члена КПСС с 1949 года и так уделать!.. Ах, безобразники!
Вижу, пацаны перепугались не на шутку. Стоят, как вкопанные, ротики свои открыли… в общем, в шоке полнейшем. А я поднимаюсь, портки свои напяливаю и продолжаю воспитывать:
— Это что же такое получается? Неет, я это так не оставлю. Я вот, в вашу школу пойду, прямо к директору! Пусть он меры примет.
Ха, голубчики, вон уже и слезки появились.
— Дедушка, не надо.
— Как это, не надо!.. И родителям вашим скажу, как вы пожилых людей уделываете…
Ну, здесь уж они, скажу я вам, прям в истерику впали..
— Дедушка, прости нас.
— Дедушка, мы больше не будем.
И заплакали.
Ну, всё, думаю, начало положено. Пора переходить к следующему этапу идеологической работы.
— Ну, ладно, ладно… успокойтесь… не надо плакать… ну, набедокурили, с кем не бывает, чего ж теперь… Только вы больше ни с кем так не поступайте.
— Мы не буууудееем…
— Ладно, ладно… Ну, вам хоть понравилось?
Ребятки успокоились и замолчали. С удивлением смотрят на меня.
— Понравилось, али нет?
— А вы ругаться не будете?
— Не буду, не буду. Так, понравилось?
Они посмотрели друг на друга. Улыбнулись.
— Понравилось, дедушка.