Как только Вовкины родители ушли, мы постучались к нему. Он открыл нам и очень удивился, увидев сразу четверых девочек. Мы не стали ждать приглашения и вошли.
— Вы чего, — удивился Вовка.
— Пиво есть?
И Маринка смело, не разуваясь, пошла на кухню. Послышался звук открываемой дверцы, затем возглас сожаления.
— Ладно, где тут у вас деньги, я сгоняю, — сказала она, вернувшись.
Вовка стоял бледный и слегка испуганный.
— Не пугай дитя, вот тебе полтинник, — сказала я, и Маринка вышла.
— Вы чего, — повторил Вовка свой вопрос и сел на стул.
— Сел! — крикнула Наташка, — а нас не пригласил.
— Садитесь… — Вовка отчаянно махнул рукой в сторону дивана.
Диван был мягкий, широкий. Мы не заставили себя упрашивать и мигом попрыгали на него. Туфли и босоножки полетели на пол. Грубый ворс обивки впился в нежную кожу попки, раздражающе коснулся нежных лепесточков между ног. Трусики мы скинули еще в подъезде, устроив из этого возбуждающее шоу. Сначала это сделала Ленка. Мы щебетали у окошка, а мимо проходил вниз какой-то мальчишка. Как только он ступил на лестницу, Ленка неторопливо приподняла подол и медленно стала стягивать с себя узенькие светло-голубые трусики. Мы не ожидали этого и замолкли вмиг, отчего мальчишка обернулся. Внезапный вид обнаженной девчоночьей попки, задранного платья и полуснятых трусиков настолько ошарашил его, что он кубарем скатился с лестницы и выскочил из подъезда.
Мы щебетали, конечно, о сладостном и запретном. Рассказывали и о ласках, которые пока доставляли себе лишь сами. Заговорили и о том, как можно было бы помочь в этом друг другу. Однополые ласки были вроде предосудительны, но мы не чувствовали к ним такой уж антипатии. Привлечь же к ним какого-нибудь мальчишку казалось более естественным. Вот Ленка и решила словно бы соблазнить проходящего.
Маринка испугала какую-то девчонку. Та, напротив, поднималась снизу. С некоторой опаской прошла она мимо нас, а когда искоса оглянулась, испугалась больше того пацана, взвизгнула и мигом исчезла наверху. Только дверь с шумом хлопнула через секунду. Маринка стояла, спустив трусики и слегка раздвинув колени, высоко держа подол юбки. Наташка рисковала больше всех. Она раздевалась за спиной поднимающегося вверх дядьки. Он так и не обернулся, но Наташка стала убеждать нас, что от этого ей было еще страшнее… и приятнее. Тут и открылась дверь этажом ниже, и вниз пошли какая-то женщина и мужчина.
— Девчонки, это ж Вовкина квартира, пойдемте его изнасилуем, — сказала Наташка и засмеялась. Мы спустились вниз. Когда Вовка стал спрашивать, кто пришел, я медленно стала стягивать свои трусики. Но он спешил еще меньше, поэтому ничего так и не увидел. Я же пережила несколько волнующих мгновений, отчего внизу живота что-то сжалось, и пробежало горячим ручейком сверху вниз. Интересно, а у девчонок это было? Но спрашивать было поздно.
Грубый ворс обивки впился в нежную кожу попки, раздражающе коснулся нежных лепесточков между ног, и я инстинктивно поджала ноги, чтобы отдалить свои нежные прелести от жесткой материи. Подол коротенькой юбчонки натянулся и несколько сполз кверху.
«Вот, сейчас откроются мои прелести» — подумала я, и вновь ощутила жаркую волну.
— Ну что, девки, зря что ли пришли? Вовка, стриптиз будем показывать? Музыку включи, что ль, — сказала Наташка.
Вовка покраснел, но так и не понял, кто должен показывать этот самый стриптиз, однако музыку послушно включил.
— Вовка, так нечестно. Мы без трусов, а ты весь одетый.
— Вы чего? — он, наконец, более отчетливо почувствовал неладное.
— А ничего! Штаны снимай!
Это уже зашумела Ленка и стала махать перед Вовкой подолом своего платья, оголяя ноги и часть живота. Возбуждение передалось нам, и мы с Наташкой тоже слегка оголились. Вовка увидел, что на нас нет нижнего белья, и совсем испугался. Это нас и разозлило. Тут перед ним девчонки выкобениваются, а он что-то думает! Мы схватили его, затащили на диван и стали раздевать. Вовка пытался слабо сопротивляться, но тут вернулась Маринка с пивом и быстро пришла к нам на помощь, вчетвером уже было легче. Наташке удалось взгромоздиться на мальчишку верхом, она села на его грудь, руки их были сцеплены и лежали над головой Вовки, отчего живот Наташки склонился над самым Вовкиным лицом. Через тонкую рубашку он ощущал горячее девичье тело. От всего этого мутилось в голове и сил сопротивляться просто не было.
— Ах, как он мне дышит в мою киску! — сказала вдруг Наташка, — дай пива.
Тут мы приостановились раздевать Вовку, и, усевшись с Ленкой на его ноги, стали тоже пить пиво.
— Хочешь? — Маринка протянула бутылку Вовке.