— Не дёргайся, сейчас наша прекрасная леди закончит то, что задумала и мы продолжим!
Ники не мог видеть, как девушка смазала небольшой сантиметров 12-15 вибратор, почувствовал, как она провела рукой по его ягодицам, стряхивая бетонную крошку, так же прошлась и по испуганно сжавшемуся анусу. После чего в его заднее отверстие упёрся твёрдый предмет. Ники затаил дыхание. Девушка усилила нажим и хоть Ники, и сопротивлялся изо всех сил, в итоге твёрдый предмет прошёл через преграду. Сучка застонала от боли, пусть размер был и не большим, но знать об этом Ники не мог, и по ощущениям его просто разрывало изнутри.
Вибратор продолжал своё движение, девушка легонько потрахала жопку сучки, чтоб распределить смазку, после чего вдавила со всей силы, и анал, приняв всё до конца закрылся, остался только провод, впрочем, его Ники тоже не чувствовал. Казалось, что его распирает изнутри, заполняет до предела, и внутри предмет чувствовался ещё более большим, хотя об истинных, в самом деле, небольших размерах он так и не догадывался. И следующее, произошедшее, тоже явилось для него сюрпризом. Эта штука внутри него завибрировала. Ники судорожно вздрогнул и сглотнул. Вибрация усиливалась, потом становилась как бы отрывистой и т.д. Он догадался, что Госпожа выбирает нужную функцию. Наконец она остановилась на самом сильном монотонном режиме, и положив пультик от игрушки на пол позади сучки присела в кресло рядом. Господин убрал ногу с шеи, наступив при этом на цепочку, висевшую между сосков, и вновь подсунул ботинок Ники под нос.
— Продолжай свою работу!
Ники не решился ослушаться, тем более свою «работу» он выполнял чисто машинально, не задумываясь в этот момент о степени своего морального падения. Все мысли сейчас сосредоточились на ощущениях в его анальном отверстии. Да, боль, безусловно, присутствовала, но это не всё. Что-то там этот вибратор задевал, какую-то очень чувствительную точку у него внутри, в самой глубине. И Ники с ужасом осознал, что не находит это таким уж неприятным. Он продолжал вылизывать ботинок, даже не заметив, как Хозяин сменил ногу, и Ники вылизывает уже другой ботинок, на который, между прочим, слюна и не падала. Опять же на Ники продолжал действовать наркотик, и странным образом он почувствовал возбуждение. О, нет! Только бы его Хозяева не заметили, что вялый и скукоженый до этого членик, начал понемногу наливаться, отдаваясь болью, ибо ещё помнил подошвы, прижимающие его к бетонному полу. Нет, нет, нет! Не возможно, ему не могло такое понравиться, его не могло такое возбудить. Всё тело болит, горло нещадно разрывает, его кожа помнила все удары плёткой, холод никуда не девался, его по-прежнему сотрясало, хотя и жар определённо присутствовал, теперь и иного характера. Похоже, он всё же заболел, температура явное тому подтверждение. Он стоит раком, склонившись вниз головой, и вылизывает ботинки Господина, задевая их разбитыми губами, запястья и щиколотки по-прежнему крепко держат кожаные ремни. А в глубине его нутра работает вибратор, и находясь в столь унизительном положении, он ничего не может сделать, не может его вытащить или прекратить этого. Или может?
— Госпожа, — хрипло проговорил он, впрочем, и, не зная, что говорить дальше. Исходя из Никиткиных расчётов, они не могли увидеть его возбуждения, он стоял к ним лицом и в такой позе, что заметить было сложно. Он откашлялся. Повторил снова, — Госпожа. – Не уж-то Ники сейчас поймёт всех пидоров на свете? Он судорожно соображал, какую выдумать причину, что бы уговоритьеё выключить вибратор. Если скажет, что больно, то девушка посмеётся, а от Господина он ещё и получит ботинком в лицо. Сказать, что хочет пить, есть, писать? Явно это тоже ничем хорошим не кончится. А действовать надо было немедленно, времени на раздумья оставалось всё меньше. Сраная трава, это всё из-за неё! Ну почему, почему именно с ним это происходит, на глаза опять нахлынули слёзы, волны стыда накатывали на него такие же сильные, как когда ему пришлось сегодня опорожняться в ведро. Неужто это было сегодня?
— Госпожа, пожалуйста, ответьте мне, — Ники говорил это уже сквозь слёзы.
— Сучка, в чём дело, почему ты прекратил свою работу? – ровным, уставшим уже от его слёз голосом спросила Госпожа.
— Госпожа, я не могу так, пожалуйста, выключите эту штуку во мне, пожалуйста,- пролепетал он, всхлипывая, в ответ.
— Дааа? – протянула она, подавшись вперёд, — почему это ты не можешь? У твоего Господина ещё не совсем чистая обувь! И он явно теряет терпение!
Ники взглянул вниз, на обувь, которую вылизывал, увидел пыльные участки и с усиленным рвением принялся за дело, надеясь, что по окончании сего действа Госпожа всё же его пожалеет и выключит эту адскую штуковину. Через некоторое время, показавшееся сучке бесконечностью, в которое он пытался всеми способами прогнать охватившее его возбуждение, девушка, наконец, объявила:
— Достаточно! Выпрямись, вставай так, как стоял до этого.
Ники дёрнулся вверх, совершенно позабыв про цепочку, которая так и осталась зажатой между полом и подошвой обуви Господина. Взвыл от новой боли, которая странным образом, придала ещё больше возбуждающих ноток. И в тот же момент понял, встав сейчас, он раскроет свой секрет, выставив им напоказ стоявший уже колом член.
— Госпожа,- в который уже раз взмолился Ники, — Госпожа, я сейчас кончу! – выкрикнул он, срываясь на рыдания.
— Я знаю, — просто ответила она, даже без нотки издёвки.
Господин усмехнулся, убрал ногу с цепочки, переместив её в руку, и дёрнул вверх, помогая сучке быстрее подняться. Выхода не оставалось. Казалось, от перемены позы вибратор ещё сильнее упёрся в чувствительную точку. Тут Ники понял и ещё кое-что скорее всего, они уже обо всём давно догадались, а может даже и планировали всё именно таким образом. От обиды слёзы ещё сильнее потекли из глаз, он выпрямился, показав им всё, что они хотели увидеть, заметил их улыбки, просто захлёбываясь в стыде и возбуждении.
— Ну, давай, грязная проблядушка! Кончай, сраная дырка! Твоя Госпожа тебе разрешает!
В этот момент Господин встал у него за спиной, обхватив рукой, в которой держал цепочку за волосы, усиливая натяжение в сосках и одновременно поднимая его голову.
— Смотри прямо в камеру, тварь!
Ники старался выполнить приказ, отчаянно ища затуманенным взором камеру. Другой рукой Хозяин мягко взял его за лицо, направляя в нужную камеру и двумя пальцами нежно поглаживая разбитые Никиткины губы, не причиняя боли впрочем, а давая столь желанную теперь, после первых этих прикосновений ласку. Он застыл, боясь спугнуть эту нежную руку со своих губ. Весь прильнул к ней, так неожиданно приятной она оказалась, и так отчаянно теперь необходимой. Слёзы текли по щекам, и в этот момент мир на мгновение померк, он весь напрягся, впиваясь до крови ногтями в мякоть своих же ладоней, тело сотрясло в конвульсиях, сучка застонала, потом закричала и мощно разрядилась, лишь с помощью фортуны попав струёй между кресел, а не на них. Он не мог поверить! Он кончил, в такой ситуации, в таком положении, и даже без прикосновений к члену. Оргазм продолжал накатывать, тело трясло, а сперма всё выливалась толчками. Никогда в жизни он не испытывал столь долгого, сильного и необычного оргазма. Тело отказывалось его слушаться, да и с мыслями совладать он никак не мог, сознание уползало и он, наконец провалился в темноту.
Господин мягко придержал обмякшее тело, положил на пол, на бок, и опустился вниз, отстёгивая руки. Поднял пульт от вибратора, выключил, но так и не вынул. Взял салфетки со столика и вытер ими лицо сучки. Погладил его по голове и присел в кресло, взяв бутылку пивка и чокаясь с девушкой, протянувшей для этого свою руку с зажатой бутылочкой.
— Мы всё же не ошиблись в нём, — радостно возвестила девушка.
— О, да, — улыбнулся в ответ молодой человек.
Они тоже утомились, и теперь не спешили приводить в чувство лежащую на полу сучку. Через некоторое время Господин сходил в другое помещение, и принеся оттуда, расстелил на полу рядом не очень толстый односпальный матрас. Так же принёс одеяло, но откинул на кресло. Они успели выкурить ещё по сигарете, когда Ники стал потихоньку приходить в себя. Ему не хотелось выплывать из этого беспамятства, из этой спасительной темноты. Но какая-то мысль тревожила его, заставляя возвращаться, что-то случилось сейчас, что-то необыкновенное и страшное. И он приоткрыл глаза, тихонько осмотрелся. Он лежал на полу, а перед ним сидели его Хозяева, девушка, подобрав ноги в кресле что-то делала в ноутбуке, и молодой человек, увлечённо пивший пиво и заглядывающий в монитор к девушке. Они не обращали на него никакого внимания.
Ники подобрал под себя колени, сворачиваясь калачиком, руки оказались свободны и он обнял себя, пытаясь согреться, всё тело болело, наверное не было такой частички на нём, которая бы не ощущала боли. Чувствительность тоже невероятно возросла, за счёт жара и всё никак не прекращавшей своего действия травы. Хотелось пить, безумно, сейчас наверно больше всего на свете, и одновременно тошнило. Ники тихонечко заскулил, его продолжало трясти. И мысль ворвалась в мозг раскалённым прутом, он только совсем недавно бился в путах и руках своего Господина, переживая самый невероятный и невозможный в своей жизни оргазм. Как же так случилось он до сих пор понять не мог, всё ещё чувствуя в себе вибратор, как стенки его анала крепко обнимали игрушку внутри. И что самое ужасное, он потерял сознание, потерял сознание от оргазма! Это не укладывалось в голове. Слёзы уже непроизвольно катились из глаз, такие горячие и обжигающие кожу. Как ему было жалко себя, как хотелось, чтобы его обняли, согрели, позаботились! Но ждать помощи было не от кого, и даже сам он наверно не смог бы подняться и позаботиться о себе, даже если бы у него была такая возможность. Что же будет дальше? Они продолжат сейчас над ним издеваться, он будет податливым, не проявит ни малейшего сопротивления, пусть делают, что хотят! У него всё равно не было сил. А потом он окажется опять один, в маленькой бетонной комнатке, с пристёгнутым к скобе ошейником. Один! Он так боялся остаться один, даже если бы Господин или Госпожа остались бы с ним он был бы рад! Но, наверное, ни за что бы не попросил об этом. Видимо, они в чём-то всё же были правы, когда говорили, что он блядь, в самом деле, кончать от таких манипуляций, да ещё теряя сознание, на это не каждый способен.