— «Расслабься сука, ноги шире расставь, прогнись. Что жопу сжала, как целка. Цену набиваешь. Хочешь показать, что порядочная. Знаю я тебя, как облупленную, прошмантовка… Это ты Борику можешь лапшу на уши вешать»
Гримаса боли, не исчезала с маминого лица, пока он вводил ей палец в прямую кишку. Ей было очень больно. И вот он у нее внутри.
— «Приятно сука»
Мама не ответила. Было видно, что ей очень больно, стыдно и неприятно.
Он что-то сделал пальцем, лицо мамы еще больше исказила гримаса боли, и она сквозь стон произнесла:
-«Приятно, Вовочка, очень приятно. Мне это очень нравится. Просто я себе цену набивала дура перед Борей. Ты извини, что я попку сжимала. Я больше не буду…» — «То-то блядь! Вот видишь Борик, какая у меня баба класс. Ценит меня, готовая за меня в огонь и воду… А ну расскажи Борику про себя»
И мама, как попугай заученными словами начинает твердить:
— «Я шлюха. Я ебливая шлюха. Я сука во время течки… Без члена жить не могу… Ради него готовая на все…»
Мне было очень стыдно и обидно за маму. Я накрыл голову одеялом и заплакал. В щелочку, из под одеяла, я видел, как дядя Вова вытащил палец из маминой попы, и заставил её, его облизать.
— «Ну что Боря, как моя шлюшка, понравилась? Как я ее выдрессировал? «
— «Конечно, не плохо, но очко, как я и говорил, не разработано… Туда только палец и может войти…»
— «Сейчас разработаем! Не проблема, Галка у меня легко обучается, ты же видел…»
С этими словами дядя Вова взял пустую бутылку со стола, поставил на пол и сказал:
— «Присаживайся Галочка, будем очечко тренировать, а то оно у тебя и правда чего-то не то… Даже пальчик с трудом сегодня вошел. Боря тебя забраковал, надо исправляться…»
Мама, глазами полными страха, посмотрела на дядю Вову и сказала:
— «Вовочка, миленький, я не могу… Прошу тебя, не надо так делать… Мне же больно будет, я разорвусь… Вовочка, родненький, пожалей меня…»
Дядя Вова заколебался, ему где-то видно в глубине души стало жаль маму. Он уже хотел «дать задний ход», но тут, вмешался, его товарищ, зло хихикнув:
— «Послушная, говоришь? Да ничего не скажешь. Так она скоро тебе на голову сядет, и ты у нее пизду лизать будешь и причмокивать…»
Это видно сильно задело дядю Вову, и он крикнул:
— «Ты что не поняла, что я сказал! Огрызаться будешь сука! Я тебе сейчас не то, что бутылку, банку трехлитровую в жопу засуну, шлюха… А ну быстро села…»
И мама с полными глазами слез присела не корточки и начала вставлять горлышко бутылки в задний проход. Но у нее, что-то не получалось, оно не хотело туда входить…
— «Маслом пусть намажет, так легче пойдет,» — посоветовал дядя Боря.
Мама намазала маслом, но легче оно не пошло. Головка горлышка с трудом проникла внутрь. Вот постепенно мама сидится все ниже и ниже. С маминого лица не сходит гримаса боли, страдания, унижения. Уже полностью не видно горлышка. Началась самое страшное, расширение диаметра бутылки. Мама пробует, тужится, но ниже сесть не может.
— «Вовочка, миленький, я больше не могу… Мне очень больно… Пощади меня… Вовочка… Я сейчас разорвусь… Мне больно, очень больно…»
Дядя Вова молчит, он не знает, как действовать, что ответить…