— Тебе же приятно, когда я тебе почешу спинку?
— Приятно.
— Ну вот и мне приятно.
Санька помолчал переваривая информацию.
— Мам.
— Что?
— А у меня тоже иногда вроде чешется вроде ноет где то внизу.
«Вот и пришло ОНО,» — подумала я и сразу тяжело стала наливаться кровью и набухать вся моя пизда.
— Покажи где.
— Вот тут, — Санька бессовестно раздвинул голые ноги и осторожно потрогал промежность между яичками и дырочкой попочки.
— И часто у тебя чешется там?
— Когда ты меня любишь и гладишь. И потом, после, когда прогоняешь меня под свое одеяло.
— И ты чешешь себе там? — спросила я подозрительно.
— Потихонечку, но от этого мне еще сильнее чесотно.
При этом разговоре Санька поглаживал себе промежность, отчего его писька-сосиска стала набухать и удлиняться. Я зачарованно как она твердеет, начинает вздрагивать и отделяться от живота. Это уже была небольшая копия настоящего хуя. Он даже был чуть изогнут, как тот в саду… Силы покинул меня, мой палец непреодолимой силой притянуло на болезненно напрягшийся клитор.
— Мам почеши мне, очень чешется, — жалобным голосом попросил Санька. — Ну пожалуйста!
«Не рано ли ему начинать дрочить? — промелькнуло у меня в воспаленном мозгу. — Хотя какое рано в 13 лет! Если бы он рос на улице, а не сидел дома за компьютерными игрушками, то его не только дрочить научили бы, но и, как папашу, кое-чего покруче… Была-не-была… Лучше я, чем другой».
Тем временем моя рука уже осторожно убрала Санькин палец и пальцы накрыли целиком хуй, яички и нежно массировали набухшую простату.
«Вот что чешется, — заключила я, пальпируя четко обозначенную железу. -Видно пора ему спускать сперму по-настоящему».
— Мои бедные яички, чесотно им, — тихонько приговаривала я. — Давай я их поцелую.
Наклонившисья приникла губами к простате, поцеловала ее нежно взасос, осторожно взяла яички в рот лаская их языком. Санька лежал широко раскинув ноги и воспринимал все естественно и спокойно. Так я делала ему всегда. С одной разницей, ему конкретно это было очень приятно и он хотел именно этого. Вдыхая запах хуя я полизала Саньке простату, яички и перешла на довольно крупную головку, нежно покрывая ее мелкими поцелуями. Под нежной кожей пульсировал напряженный как струна хуй. Подняв глаза я смотрела на румяного Саньку, который полузакрыв глаза прерывисто дышал, облизывая сухие горящие губы. Сдерживаться я уже не могла, все предохранители и тормоза отказали.
«Все, конец, — промелькнула где то позади мысль. — Никому я его не отдам! Это мой мужчина».
Смочив слюной губы, вытянув их трубочкой, я медленно нанизалась ртом на его солоноватый хуй. Лаская языком головку я двигала головой вверх-вниз, постепенно сжимая губы и убыстряя темп. Санька прогнулся навстречу, мелко дернулся несколько раз и теплая струя спермы одним плеском наполнила рот. Чмокая я высасывала из Саньки все соки, не глотая и смакуя нежную мальчишкину сперму. Санька не двигаясь и долго лежал, закрыв глаза. Потом его лицо просветлело счастливой , довольной улыбкой. Повернувшись ко мне Санька обнял меня за грудь и облегченно вздохнул.
— Как хорошо было, мам. Как в во сне, только лучше.
Я сама была как во сне. Одной рукой обняв Саньку, другой рукой уже открыто я ласкала клитор.