Совсем растерялась юная Снегурочка. Остановилась в нерешительности.
— Далеко разлетелась слава о красоте твоей. Вот и я решил посмотреть, —
ухмыльнулся хан.
Гордо вскинула голову Снегурочка. Вспыхнули глаза её огоньками дерзкими. Сбросила валенки. Шагнула вперёд ножками босыми. Повела плечиком, уронив шубку беличью. Наклонилась, ухватилась за край сарафана, задрала подол да и стянула сарафан через голову, уронив под ноги. И осталась стоять, в чём матушка на свет произвела.
Ахнул хан, потрясённый красотою невиданной. Похотливо зацокал я зыком. Забурлила кровь в его жилах. Отбросил он саблю в сторону, вскочил да и кинулся к Снегурочке аки ястреб к голубке беззащитной.
Перецеловал щёчки пухлые, губки алые. Измял груди девичьи, истрепал соски нежные, схватил за косу русую да и повалил красу ненаглядную на ковры дорогие.
Сорвал хан с себя одежды руками дрожащими и предстал во всём своём величии. Глянула Снегурочка на напряжённое достоинство ханское, и затрепетало сердечко девичье. Огромного такого никогда не встречала она прежде. Робко раздвинула она ножки и замерла в страхе. Подхватил хан ножки стройные, забросил себе на плечи и с силой невиданной вонзил своё могучее достоинство в Снегурочку. Ахнула Снегурочка беспомощно и затряслась вся словно листик осиновый. Рушил и рушил хан красу девичью. Выла Снегурочка словно метель в стужу лютую. Рыдала будто дитя малое. Извивалась, как ящерка, пока не задрожал хан, ещё сильнее прижавшись к ней. Совсем обезумев, во всё горло кричала она. А хан со звериным рычанием накачивал животворящим семенем кричащую Снегурочку. Наконец, излившись, повалился хан на спину, блаженно вытянувшись.
Но тут же вновь коснулась маленькая ручка его достоинства. И не успел опомниться Кирдык-хан, как оседлал его Снегурочка, начав танец свой страстный. Шумно сопел хан.
А Снегурочка жалобно стонала, самоотверженно насаживая себя глубже и глубже. рассказы эротические Долго продолжалась эта огненная пляска, пока не заревел хан и не сбросил с себя Снегурочку.
Тяжело дышал Кирдык-хан, приходя в себя, как снова подползла к нему Снегурочка, покорно уткнувшись лбом в ковёр.
— Великий господин! Умоляю, поставь меня раком, —
услышал он нежный голосок. После таких слов вскипело в нём мужское самолюбие. Схватил он Снегурочку, поставил раком и вновь пронзил её. Опять выла и жалобно кричала Снегурочка. А хан со всей силы шлёпал её по попке. Больно дёргал за соски. Пот градом катился с него, но из последних сил, всё-таки в очередной раз довёл дело до конца.
Оставив Снегурочку, совсем обессиленный хан повалился рядом, а его обмякшее достоинство уже опять ласкала маленькая ручка.
— Господин, я всё сделаю сама, —
словно издали донёсся до него голосок, и тут же за работу принялись нежные губки, быстрый язычок, острые зубки. Хотел, было, хан воспротивиться, но маленькие пальчики цепко держали его за достоинство мужское. Сколько ещё раз пришлось кончить Кирдык-хану, это же не словами сказать, ни пером описать. А маленькие пальчики сжимались всё сильнее. А язычок работал всё быстрее.
Рыдал некогда грозный хан. Молил о пощаде. Но не было ему спасения. И всё-таки изловчившись, оттолкнул он от себя Снегурочку. А она, не успел он дух перевести, взмахнула ресницами своими длинными, качнула грудями упругими и опять к нему.
Как раненый зверь взвыл Кирдык-хан. Замахал руками. Дёрнулся всем телом, вскочил на ноги. Вот тут-то и набросилась на него лихоманка падучая. Перекосила и вдоль и поперёк. Скрутила так, что не согнуться, не разогнуться. Так, скрюченный и выскочил хан из юрты прямо на мороз. И про одежду, и про саблю свою забыл. День давно закончился. В холодном небе плыла полная луна. Снег вокруг него шипел и таял. Морозный пар клубами валил от его пылающего тела. Конь захрапел и шарахнулся, не узнав хозяина. С огромным трудом удалось хану на него вскарабкаться. Верный конь домчал его до становища, до самого царского шатра, да и рухнул под ним замертво. Безжалостно загнал его хан.
Сбежались нукеры, подхватили своего господина, отнесли в шатёр, уложили на подушки мягкие. Сильно занемог хан. Долго наложницы отпаивали своего повелителя целебным кумысом.
А как только пришёл в себя Кирдык-хан, тут же приказал орде сниматься и возвращаться в степь. Долгим и трудным был их путь назад. А когда вернулись домой, совсем хану стало плохо. Собрал он нукеров, раздал им весь свой гарем да вскоре и умер.
Много времени минуло с тех пор, но имя великого хана не забылось. У народов восточных есть такая поговорка. Когда случается что-нибудь ужасное, говорят: хан Кирдык пришёл к нам. Или просто — кирдык. Да и наше безнадёжное — хана, с ударением на последнем слоге, уж очень созвучно титулу бывшего повелителя степей.
На этом можно было бы и закончить. Да это только в сказках: кончил молодец и делу венец. На самом же деле с этого как раз всё и начинается.
Лет через двадцать после смерти Кирдык-хана через степь проходил очередной караван. И рассказывали купцы проезжие, что по лесам северным гремит слава о чудо богатыре. Происхождением он из рода княжеского. И красив, и силён, и отважен. Вот только глаза у него слишком раскосые, не такие, как у народа тамошнего. И сабля у него булатная, редкая с узором диковинным. Подарок родной матушки. Таких сабель в тех краях не куют.
А что же стало с народом северным, когда отступили кочевники? Как узнал Мороз, что ушла орда, и народ его спасён, возликовал неудержимо. Пир за пиром стал закатывать. Как бы сказали теперь: на радостях забухал старик по чёрному. Вот и прозвали его Мороз-красный нос.
А подвиг юной Снегурочки на века остался в памяти народной. С тех пор в самый студёный месяц отмечают люди своё спасение и начало новой жизни. И так в народе прижился этот праздник, что сотни лет спустя одному небезызвестному царю даже пришлось перенести встречу Нового года с лета на самый холодный месяц зимы.
И, конечно же, главными персонажами самого любимого праздника стали: дед Мороз-красный нос и его внучка, красавица Снегурочка.