Я протянул руку ко второй ее грудке и уже более спокойно, не боясь отпора, обследовал ее нежными прикосновениями. Я успел заметить, что розовый сосок сразу напрягся и стал твердым, как уменьшенная копия моего члена. Я погладил уже сам сосок. Катька как-то сразу засопела и уже без шуток в голосе спро-сила…
— А ты помнишь, что мы делали в детстве?
— Конечно, — честно ответил я.
— Сейчас бы это было, наверно, интересней? — полуутвердительно спросила сестра.
— Думаю, да, — очень серьезно ответил я, уже откровенно прижимаясь сквозь одеяло своим «деревянным» членом к телу сестры.
— Что там все время в меня тычется?! — как бы возмущаясь, спросила она.
— Твой давний друг! — ответил я и отбросил одеяло на пол.
Теперь уже, непосредственно через плавки, было видно, что член мой так и рвется показаться во всей красе. Катька поняла это сразу.
— Можно? — спросила она, и даже не дожидаясь ответа, одним рывком спустила мне плавки до колен.
Член подпрыгнул и закачался, подрагивая. Крайняя плоть лишь слегка обнажила головку, но сам ствол члена выглядел довольно внушительно.
— Ой! Он стал у тебя гораздо больше! — сказала Катька с придыханием. — И столько волос! Можно их погладить?
— Нужно! — промычал я в ответ, одной рукой стянув свои плавки до конца.
Катя осторожно поднесла свои пальчики к моим слегка рыжеватым кудряшкам.
— Какие они жесткие! — сказала она. — А… его можно потрогать?
— Катя! Трогай все что хочешь! — выкрикнул я. — Только сними свои трусики тоже!
— Ой, конечно! — совершенно непосредственно сказала Катя и, привстав и покачивая бедрами, стянула с себя трусы.
Она стояла передо мной на коленках, и я видел, как ее плоский, очень спортивный живот с чуть за-метным шрамом заканчивается внизу темным холмиком волос. Поскольку ноги сестры были сжаты, ничего больше я не увидел.
— Ну, покажи же мне ее! — не выдержал я. Я просто простонал эту фразу. И Катя, поняв мое состояние, тут же широко развела ноги в сторону и я увидел… Я увидел выпуклые, пухлые губки, слегка прикрытые вьющимися волосиками, я увидел блеснувшую меж ними красную щелку… Я увидел выпирающий из под этих губок, в самой верхней точке их соединения, так поразивший меня когда-то в детстве клитор…
Больше я не мог терпеть! Я просунул свою руку Катьке между ног и принялся гладить ее там, ласкать, тереть… А она, видимо тоже потеряв уже всякое терпение, тут же схватилась за мой пенис и стала стягивать кожицу с его головки. Член сразу встрепенулся, как добрый конь. Я испугался, что тут же сейчас и кончу и закричал…
— Подожди! Давай ляжем рядом!
Катька моментально плюхнулась рядом со мной. Поскольку тахта была очень узкой, мы, чтобы не упасть, вплотную прижались друг к другу. Упругие Катькины грудки прижались к моей груди, расплющив-шись о нее, а мой возбужденный до крайности член уткнулся своей полностью обнаженной головкой в Кать-кины кудряшки на лобке.
— Засунь, засунь его! — простонала вдруг Катька. — Так, как это делают все парни с девчонками!
— Но нам же нельзя! — простонал я в ответ, чувствуя, что уже не могу не «засунуть».
— Можно! — почти прокричала Катя и, как-то хитро извернувшись, оказалась подо мной с широко раз-двинутыми ногами. Мой член уперся ей прямо между нижних губок.
— Ну! — крикнула Катька и двинула тазом прямо мне навстречу. Член погрузился в сочную мякоть ее пипки. Но на его пути встала какая-то преграда. Мы оба сразу поняли, конечно, что это Катькина целка, но для нас обоих не была уже преградой и она. Теперь уже я двинул членом решительно вперед, и он, преодо-левая сначала сопротивление Катькиной плоти, вдруг стремительно прорвался куда-то вглубь.