Диагноз прозвучал как гром — гермафродитизм. Мне было всего семнадцать и после выпускного я обратился в больницу с небольшим недомоганием. Уже через несколько дней после обследования меня осматривали как экспонат, пожалуй, все ведущие врачи нашего города и профессура местного мединститута. Приезжали какие-то умники из Москвы.
— Внешние мужские половые признаки — обман, — сказал седовласый профессор, в кабинет которого меня пригласили, — по хромосомам — ты женщина.
Каждое слово по прежнему отдавалось у меня болью и страхом.
— Но я парень…
— Я понимаю, — спокойно продолжил профессор, — но тебе нужно сделать правильный выбор. Если ты решишь остаться парнем то это решение пойдет против природы. Тебе придется постоянно принимать гормоны, твое самочувствие будет ухудшатся и через десяток лет… — он многозначительно промолчал, — мужская репродуктивная функция не работает, то есть детей у тебя как у мужчины не будет. А вот женская полностью в порядке: матка, яичники. И здоровье у тебя будет в порядке, потому что ты вернешься к задуманному природой состоянию. Ты будешь обычной здоровой женщиной и не один гинеколог ничего не заметит, — попытался пошутить он, — решай.
Я выбежал из кабинета, забежал в палату и, упав на кровать лицом в подушку, зарыдал.
Ночью не спал. Смотрел в потолок и размышлял: «Сдохнуть в двадцать шесть фальшивым мужиком, или в старости, но женщиной… Вообще, парень из меня не очень… Рост 162, достаточно худенький, бедра широковаты, маленький писюлек, есть небольшая грудь, как бывает у толстяков. Странно что я не думал раньше. Я худой, а грудь как у толстяка. На лице и теле нет и намека на растительность, хотя у моих одноклассников уже появлялись усы. Может профессор прав… «
Встал и подошел к зеркалу. Рассматривал себя: «Но как быть с жизнью. С друзьями, лучшем другом, со знакомыми, соседями. Девушкой, которая мне нравилась, но я не решался подойти. Позор… Насмешки. «
Я упал на кровать и незаметно для себя заснул.
— Ты определился, — спросил меня профессор, когда я сел в кресло у него в кабинете, — твои родители за «девочку», они ведь внуков хотят.
— Да, я тоже согласен. — Отрешенно произнес я.
— Ну и прекрасно, — радостно сказал он, — мы поедем на операцию в Швейцарию. Нами там займутся бесплатно, из научного интереса. Потом тебе сделают новые документы, свидетельство, паспорт, на любое имя и фамилию, даже твое место в университете, в который ты только что поступил, останется за тобой. Помогут устроится тебе с семьей в любом городе — если захочешь. Ну а военный билет тебе будет не нужен. — Опять попытался пошутить он.
Мене начали давать лекарства, не знаю что, наверное гармоны и еще какие нибудь успокоительный. Благодаря этому время шло быстро, как во сне.
***
Микроавтобус — самолет — микроавтобус. Вот я уже в швейцарской клинике. Просторная вип-палата с видом на Альпы, приветливый персонал со сносным знанием русского языка, чтобы общаться с богатыми русскими пациентами, которых здесь до меня было явно много.
Мы сидели в кабинете: я, профессор, и «местный» профессор — хозяин сего помещения. Он был намного моложе «нашего»- лет тридцати пяти — сорока, спортивный, с ровным приятным загаром, высокого роста.
— Через несколько недель начнем оперировать, — сказал «местный» с небольшим акцентом, — а пока терапия.
— Мы уже начали… — сказал «наш».
— Я знаю, — резко парировал «местный», — нам нужно все проверить. Надеюсь вы не спешите? ведь мы оплачиваем ваше проживание.
— Не в коей мере, — сказал «наш», — я с удовольствием погощу в вашей стране.
— А Вы… эээ… — обратился он ко мне, не зная в каком роде меня называть.
— Мне все равно. — Ответил я равнодушно, глядя в пол.
Теперь дни летели медленно. Наверное сменили лекарства. Мои бедра слегка округлились, а грудь подросла почти до «двоечки». В голове творилось что то странное. Смотря фильм по телевизору или журналы в интернете я заглядывался на актеров и парней-моделей, а не на актрис. Их мускулистые тела и кубики на прессе неожиданно привлекали меня.
Этой ночью я никак не мог уснуть, что-то мешало. Молча смотря в окно на альпийские горы размышлял о своей прежней жизни: «Действительно, парень из меня никакой. Ни водну спортивную команду или секцию меня не взяли, да и на школьной физкультуре я еле переносил мужские нагрузки, ощущая презрение физрука. Девочки смотрели сквозь меня на более высоких и крепких ребят… Нет, как у парня — у меня не было шансов… «
Еле слышно скрипнула дверь. В комнату, слово палата не походило к столь уютному помещению, на цыпочках вошел «местный» профессор — Антони, так он просил его называть. Подошел с моей кровати и присел на край.