Повинуясь внезапному порыву, я быстро наклонился к нему и обхватил ладонями его лицо. На секунду встретившись взглядом с его расширившимися от ужаса глазами, я мягко, но требовательно поцеловал сомкнутые губы. Потом еще раз. Он не отвечал, но и не отстранялся. Казалось, он не может решить, как реагировать. На третий раз я скользнул рукой под ворот его полурасстегнутой рубашки и прижался к его груди, настойчиво пытаясь приоткрыть упрямые губы для ответного поцелуя. От его распущенных волос пахло дождем и медом… Сдавленно выдохнув, он подался навстречу и поцеловал меня, но в следующую же секунду яростно разорвал объятия.
— Мне больно… — сквозь сдерживаемые слезы прошептал он. Только тут я обратил внимание на хорошо заметную ссадину в уголке его губ. Я ласково дотронулся до нее кончиками пальцев.
— Не здесь, — еще тише произнес он, и в темноте мне показалось, что с его ресницы сорвалась слеза. Он оплел своими пальцами мою руку и прижал к своему сердцу, согнувшись, как от боли… Этот отчаянный и такой искренний жест заставил меня собрать все силы, чтобы самому не разрыдаться от злости на себя, жалости к нему и разрывающей душу, всепоглощающей нежности… Я хватал его, поминутно пытаясь то поцеловать, то убрать с лица влажные пряди, то вытереть слезы с ресниц…
— Что ты со мной делаешь?… Зачем ты так? – бессвязно шептал он, все еще пытаясь уворачиваться от моих губ. Наконец, мне удалось обнять его обеими руками и опрокинуть на пол. Теперь я чувствовал его всем телом. Он дрожал и упирался ладонями в мои плечи, но я без труда сломил его слабое сопротивление и снова с наслаждением прильнул к влажным, мягким губам. Уже через минуту его руки заметались по моим плечам и пояснице, а потом замерли, найдя самое удобное положение, чтобы как можно крепче прижать меня к себе. Сделав несколько коротких выдохов, он, наконец, впустил меня, и я рухнул в этот поцелуй, как в чертов омут… Откровенный, бесстыдный, глубокий омут…
Вынырнув из бездны, я попытался выровнять дыхание, уткнувшись носом в горячую впадинку между его шеей и плечом. Такой знакомый, дурманящий, терпкий запах его кожи толчками вливался внутрь, вызывая легкое головокружение. Мое сознание переместились ниже, и я мгновенно вспыхнул, ощутив две упругости в наших джинсах, которые в этой позе почти соприкасались друг с другом. Словно следуя за моей мыслью, рука Олега рванула вверх рубашку и недвусмысленно прижалась к моей обнаженной пояснице. Кончики его тонких пальцев без труда проникли под ремень. Он сделал едва заметное движение корпусом влево, и оказался точно подо мной. Теперь мой возбужденный член отделялся от его члена только тканью джинсов. Меня бросило в дрожь… Я уже не был уверен, что смогу сделать это… Сделать что??? В том то и дело, я не представлял себе, что делать дальше…
Насколько мне было известно, друг Олега, с которым они расстались 3 месяца назад, выступал в подчиненной роли. И его предыдущий парень – тоже. Собственно, глупо было бы предполагать, что человек с таким характером, как у Олега, станет ложиться под парня… Я вздрогнул от этой мысли. Такой жгучей, запретной и сладкой она мне показалась. Но это неважно, тут же решил я. Теперь нельзя остановиться. Я не имею права. Я убедил его в своей любви и не посмею отступить, чего бы мне это ни стоило. Пусть он делает со мной все, что захочет – сама мысль о том, что я смогу доставить ему удовольствие, услышать его стон, увидеть, как он кончает, сводила меня с ума… Я должен взять себя в руки и совладать со своим страхом.
Моя внезапная паника была прервана долгим, нежным поцелуем в губы. Его горячие, сухие ладони, едва касаясь, гладили мою спину.
Возбуждение медленно превращалось из лихорадочного и неконтролируемого в обволакивающее и нарастающее, как морской прибой. Сердце все еще сжималось от страха, но по телу уже разливались первые горячие волны. Целовать эти теплые, искушенные губы хотелось сильнее, чем выбежать из комнаты. Легко перекатив меня на спину, Олег расстегнул оставшиеся пуговицы на моей рубашке. Пальцы слегка дрожали. В слабом свете камина я увидел его лицо. Ресницы опущены, на щеках легкий румянец… Пробежавшись пальцами по моей груди, он снова прильнул ко мне всем телом, покрывая поцелуями шею и линию подбородка. Эти объятия – кожа к коже, и легкие, дразнящие прикосновения его губ, кажется, сломали хребет моему страху. Я с наслаждением зарылся лицом в его волосы, и даже позволил себе нежно укусить маленькую мочку его уха. Эта невинная шалость, кажется, еще сильнее распалила его. Олег не прекращал поцелуев, но теперь одна его рука ласково дразнила мой сосок, а вторая блуждала где-то в районе ремня. Мое возбуждение уже не терпело предисловий и внезапно оформилось во вполне конкретную мысль: я хочу прикоснуться к его члену. Я хочу расстегнуть его джинсы и впервые взять в свои руки член другого мужчины. Мне необходимо оглушить себя этим новым, бесстыдным ощущением, пока страх не вернулся и возбуждение не отхлынуло.
Я с силой рванул на себя его ремень, одновременно пытаясь поймать губами губы, чтобы заглушить возможный протест. Протеста не последовало, однако легкое замешательство было налицо. Обнаглев от страха, я вновь опрокинул его на спину и, не прерывая поцелуя, решительно расстегнул молнию. Ах, да, милая привычка после вечернего душа не надевать белье и еще некоторое время перед сном таскаться по дому в любимыхджинсах… Через секунду в моей руке оказался его горячий, до предела возбужденный член. Я с каким-то особым удовольствием обнаружил, что он очень похож на мой собственный – примерно той же толщины, но, как мне показалось, чуть длиннее. Такой же прямой и упругий, с такой же нежной головкой. Привычным (страшно подумать!) движением я пробежался по нему пальцами и погладил у основания головки. Ответом мне явился сдавленный стон из занятых поцелуем губ.
По телу Олега пробежала легкая дрожь, и я почувствовал, как напряглись мышцы его живота. Ободренный успехом, я отпустил его губы, давая возможность нормально дышать. А сам принялся покрывать поцелуями горячую, гладкую кожу груди, продолжая ласкать его член. Я опускался ниже, размышляя, куда эта дорожка может меня завести.
Олег дышал почти спокойно, и временами я обнаруживал его пальцы то на моей руке, ласкающей его член, то в своих волосах. Он запутывался в них, легонько гладил меня по голове, потом по плечам, и снова вплетал пальцы в мои волосы. Так продолжалось несколько минут, пока я не решился зайти еще дальше. Осторожно и нерешительно я прикоснулся губами к нежной, розовой головке. Это было приятное ощущение, как поцелуй, только еще откровеннее. Осмелев, я сделал несколько движений губами вниз и вверх, и тут же услышал тихий благодарный стон. Его пальцы вынырнули из моих волос и снова вплелись в них с еще большей нежностью.
Через некоторое время мне даже показалось, что они пытаются непроизвольно подтолкнуть мою голову, но этот жест был пугливым и едва уловимым. Зато дыхание сильно участилось и то и дело срывалось на стоны. Я закрыл глаза и откровенно наслаждался процессом. Совсем раствориться в нем мешали только тугие джинсы. Я быстро расстегнул их и окончательно расслабился от ощущения полной свободы. Еще через несколько секунд я почувствовал характерные вздрагивания его члена; яички поднялись, головка стала твердой. Я не думал, что это произойдет так быстро (и так легко). За несколько секунд до финала я оторвался и взглянул в его лицо. О, боже, что я увидел… Длинные волосы разметались по полу, он как будто одновременно сопротивлялся и подавался ко мне всем своим существом… До сих пор сухая и теплая кожа на его груди теперь стала влажной и просто пылала; на лбу выступила испарина, и между бровей опять залегла моя любимая упрямая складочка. Воплощая свое давнее желание, я нежно разгладил ее большим пальцем.
Как будто очнувшись от лихорадки, он остановил затуманенные страстью глаза на моем лице, но уже в следующую секунду не выдержал и снова закрыл их. Не успев еще раз прикоснуться губами к его члену, я увидел, как из него мощными точками вырывается сперма… Теплые, тугие капли падали на его живот и грудь… Казалось, это продолжалось невероятно долго.
Пытаясь побороть легкое головокружение, я сделал большой глоток коньяка. Голова закружилась еще сильнее. Сам не знаю почему, я поспешно застегнул джинсы, хотя мой дружок отчаянно сопротивлялся вселенской несправедливости. Олег вернулся в комнату и сел рядом, касаясь меня коленом. И эта внезапная близость снова обожгла меня, как если бы мы не были так близки всего несколько минут назад. Пленник в джинсах незамедлительно поднял новый бунт.
— Я молодец? – шутливо спросил я, не глядя на Олега. А он, напротив, не сводил с меня глаз.
— Ты чемпион. И заслуживаешь медали,- внезапно охрипшим голосом произнес Олег. Его голос звучал (я готов поклясться) … сексуально. Я хочу сказать, он заговорил со мной так, как говорят с возлюбленными. С любовниками. Никогда раньше я не слышал от него такой интонации… В джинсах началась полномасштабная освободительная борьба…
Я не совсем понял, что он имел в виду своей фразой. А в следующий момент уже был опрокинут на пол и сбит с толку очередным искусным поцелуем. Но этот поцелуй был каким-то другим… Все тело Олега поминутно пронзала нервная дрожь. Теперь движения его губ не успокаивали и манили – они требовали и возбуждали. Ласковая трепетность и глубина сменились французским развратом. Бессознательно поддаваясь этому порыву, я сорвал с него рубашку и даже с силой схватил его за бедра (тут же ужаснувшись и отпустив). Но он, как будто нарочно, только распалял меня.
Ловкие пальцы расстегнули мои джинсы и несколькими бесстыдными движениями обследовали их содержимое. Он поместил свое колено между моих ног, тем самым вынуждая слегка их раздвинуть, и легко запустил в джинсы всю ладонь. Теперь он мог свободно ласкать мои яйца и проводить пальцами по всему стволу члена. Я почти задыхался от возбуждения… Было очевидно, что еще несколько секунд этого сумасшествия – и я взорвусь. Наплевав на все, я обнимал его за бедра, пытаясь прижать их к своим. Внезапно остановившись, он сел передо мной на колени и рывком стянул с меня джинсы. Я остался перед ним совершенно обнаженный. Потом туда же полетели и его джинсы. Бросившись друг к другу, мы упали на пол и сплелись в такие крепкие объятия, что я перестал понимать, где заканчивается мое тело, а где начинается его. Я почувствовал, как его член касается моего живота, и попытался еще раз насладиться этим ощущением, обняв его округлые ягодицы и прижав к себе… Я бессознательно стремился проникнуть в него… Хотя эта мысль еще даже не обрела четкой формы. Сквозь поцелуи я услышал его срывающийся шепот:
— Ты хочешь меня?..
— Что?.. Да…
— Как ты хочешь?.. Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал? – он закрывал мне рот поцелуями, не давая обрести дар речи, — я сделаю все, что ты хочешь…
— Все?.. – я был так возбужден и шокирован, что с трудом подбирал слова. Поэтому посмотрел ему прямо в глаза, надеясь увидеть там ответ на свой немой вопрос. Ответ состоял из двух букв и был написан там черным по белому. Почти теряя сознание, я зарылся лицом в его волосы. Олег вытащил что-то из кармана лежащих рядом джинсов и вложил этот предмет в мою дрожащую ладонь. Это была та самая «медаль», понял я… Он хотел с самого начала… О, боже…
Надев презерватив, я повернулся к нему, но он лишь порывисто ответил на мой поцелуй и перевернулся на другой бок, прижимаясь ко мне бедрами. Я накрутил длинные черные пряди на руку, освобождая спину, и с наслаждением провел по влажной коже между лопаток; потом по пояснице; и, наконец, обнял его за бедро. Я не знал, что мне делать – желание обладать им спорило со страхом причинить ему боль. Почему-то стало очевидно, что он решился на такой шаг впервые в жизни. Его била мелкая дрожь и дыхание никак не успокаивалось. Я просто поместил головку члена между его упругими ягодицами и крепко обнял… потом начал слегка двигать бедрами, наслаждаясь этим ощущением, но не проникая… Он схватил мою ладонь и крепко сплел наши пальцы. Я целовал его шею и плечи, легонько покусывая. Момент соблазна был так прекрасен, что я хотел бы продлить его на долгие часы, если бы мог… Внезапно его рука скользнула между нами… и я почувствовал, как он направляет меня…
Я входил в него осторожно и медленно, ощущая весомое сопротивление. И это сопротивление просто сводило меня с ума… мне было так тесно и сладко… от острого наслаждения хотелось кричать. Приходилось то и дело сжимать член у основания, чтобы не кончить прямо сейчас. О, черт, если б я мог знать, чем вызваны его стоны и срывающееся дыхание – удовольствием или болью? Эта странная, жестокая ситуация невыносимо возбуждала меня… Хотелось снова и снова вонзаться в его горячее, красивое тело. Он принадлежит мне… Он мой! Он отдался мне… Я глухо застонал и опрокинул его на живот… я хватал его за волосы и с силой входил в него до самого конца… опять и опять…
Окружающий мир превратился в бесконечные цветные осколки калейдоскопа. В полубессознательном состоянии я упал на спину, не в силах даже пошевелиться. Оргазма такой силы я не испытывал никогда в жизни. Мое тело парило в воздухе, каждая клеточка была наполнена негой и полностью расслаблена. Казалось, даже время замедлило свой бег. С трудом подняв руку, я притянул к себе тело своеголюбимого мужчины. Оно было податливым и мягким… дыхание ровное, глаза закрыты. А души в нем, неверное, в этот момент еще не было… Теперь я понял, что означает фраза «вытрясти душу». Олег выглядел абсолютно обессиленным и очень тихим… Лицо, влажное от слез, выражало странное умиротворение. Я, наконец, подобрал подходящее слово… Он выглядел изнасилованным. Я вздрогнул от этой мысли. В ту же секунду серьезные карие глаза открылись и посмотрели на меня. Из них мне навстречу хлынул тихий океан любви… Я нелепо взмахнул руками, закрыл глаза и с радостью утонул в океане. Ищите меня там…