Я быстро закрылась руками – левой перехватив поперек грудь, прижав соски и сиси, а правой прикрыв себя между ног.
Сосед улыбнулся и, молча размахнувшись, раскрытой ладонью сильно ударил меня по той руке, которая скрывала от его похотливого взора мою грудь. Я вскрикнула, убрала руки ото всех мест и стала растирать горящую от удара руку. Хотя тут же опомнилась, сжала ноги и прикрыла грудь (которую, кстати, видел только мой Сережа) обоими руками крест накрест.
Сосед снова улыбнулся и тихо, на грани непонимания проговорил:
— Буду бить, пока не сделаешь, что я захочу. Потом я уйду… Если будешь рыпаться, будет много крови, но я все равно сделаю, что хочу, а у Сергея…- Он ухмыльнулся презрительно, — будут очень большие проблемы с партнерами. Поняла, сучка?
Я замерла на унитазе, чувствуя себя беспомощной и ужасно голой. Мы гуляли вне дома с моим мальчиком только один раз, и то в темноте, и даже несмотря на его возбуждение, он тщательно смотрел по сторонам и признался мне той ночью в постели, что знать обо мне никому нельзя. До тех пор, пока… Впрочем, он тогда загадочно улыбнулся и сказал, что мой выход в свет будет помпезным…
Сосед снова размахнулся и ударил меня ладонью по руке. И тут я решилась… Было очень стыдно и противно, но я совсем не хотела сделать моему мальчику такой удар под дых… Я промолчу, все будет как прежде, пусть делает, что хочет, а если правда выльется наружу… я повешусь от непонимания и ревности. Пусть делает, что хочет! Но это не будет любовь – пусть насилует, но, пожалуйста, так, чтобы следов не было.
— Я… я сделаю, что вы хотите, пожалуйста, не надо…
Сосед снова улыбнулся и распахнул халат. Под ним ничего не было, только большая полуэрегированная сосиська с крупной оголенной красной головкой. Я все поняла… опустилась перед ним на колени и, наклонив голову набок, схватила губами набирающую силу головку.