Ну, спасибо. Это уже не первый мужик, который за истекшие трое суток убеждает меня в том, что проституция — моё призвание. Я и сама уже это осознала.
Он имеет меня с полным знанием дела, так что опять удовольствие получаем вместе. Кончаю. А он — нет! Теперь я стою одним коленом на кровати, а вторым на полу, он одной рукой лапает мои сиськи, а второй держит меня за косу (прямо как Курт) и задаёт темп, имея меня сзади. Я стараюсь. Он, кстати, тоже. Вот эрекция! Я уже по второму разу кончаю, а этому хоть бы хны. Чем его дома Хорстова мамаша кормит? Перемещаемся на кровать в классическую миссионерскую позу. Трах продолжается. Он что, контужен? Ебёт и ебёт. Нет, это, конечно, классно, но неужели он на такой классной девке, как я кончить не может?
И тут его болванка оказывается у меня во рту. Уже без презерватива (когда он успел стащить?) . И во рту у меня потоп. Ого! Наверное, полгода копил сокровище. Я захлёбываюсь. В сперме всё лицо, грудь, живот, лобок, ноги, постель…
Вспышка. Сквозь сперму, залившую глаз вижу моего клиента (кажется, его зовут герр Фридрих) и Готлиба, который фотографирует меня на радость заказчику. Чудесный будет портрет, Рембрандт, Мурильо и Франс Хальс отдыхают.
И вновь поток благодарностей. Фридрих (я не ошиблась) желает лично помыть меня в душе. Да на здоровье! Отмывает меня, а потом, прислонив спиной к стенке и лапая грудь, снова засаживает мне между ног.
Мама! Но зато как он трахает! Закидываю одну ногу ему на пояс, так легче держаться, потом вторую. Теперь он держит меня под попу и двигает вверх-вниз. А я отдыхаю и кайфую. В кои-то веки меня трахают, а от меня никаких телодвижений не надо. Ради собственного удовольствия играю у него в ухе кончиком язычка. Он закатывает свои белёсо-голубые глазки и внезапно, резко насадив меня, кончает. Я тоже. По семейной традиции Фридрих любуется тем, как я подмываю мою натруженную щёлочку, и предупреждает, что к герру советнику мне надо будет выйти в белом гарнитуре. А то я не догадывалась! Прощаемся.
Надеваю этот чудный костюм Снегурочки из борделя, который больше открывает, чем скрывает. Подновляю макияж, в косе белая ленточка, на голове — кокошник (ну а ниже сквозь короткий широкий прозрачно-жемчужный пеньюар просвечивают несколько ниточек, имитирующих лифчик и трусики, и моё роскошное тело, на ножках белые чулочки с кружевными подвязочками, белые туфельки) . Скромно потупив глазки и заведя ручки за спину (а, благодаря этому, грудь вперёд!) спускаюсь в залу к герру советнику.
Здесь продолжается видеомарафон. На экране Вика сосёт и продолжает слушать лекцию о персонально своём месте в этом мире. Вот она начинает подрачивать герру Шульце рукой и излагает свою версию. За это член возвращают её в рот, предварительно угостив парой пощёчин. Чёрт, похоже, Вике это нравится!
Подхожу к любимому дедушке. Книксен. Поцелуй ручки. Неторопливый подъём с синхронным лапанием моих прелестей. Не стареют душой ветераны!
В номере я по просьбе герра советника медленно снимаю пеньюар и устраиваюсь у него на коленях. Он мечтательно закатывает глаза и ласкает моё молодое упругое тельце. Дразню его язычком в ухе, как только что дразнила его сыночка Фридриха. Урчит, как старый котище. А что это за шевеление у меня под попой в недрах брюк герра советника? У нас, никак, встаёт? Тогда Лотте пора. Соскальзываю с него, одновременно нежно пройдясь по нему сиськами. Это так возбуждает! И меня, кстати, тоже. Извлекаем шалунишку старого плутишки. Да это не шалунишка, а шалунище! И он проситсяко мне в ротик. Ну что с ними всеми поделаешь! Всем членам туда зачем-то нужно. Работаю язычком, губками, ручками. Стараюсь. Дедушка добрый. Зеркала отражают голую русскую красавицу в кокошнике и старого пруссака, слившихся в экстазе.
То есть пока в экстазе только старый пруссак. А у меня он впереди. Ну вот, он готов и меня довести до должной кондиции.
Помогаю ему раздеться, выпиваем по рюмочке шампанского, перемещаемся в постельку и сегодня начинаем со старой доброй миссионерской позы. Жёсткие усы шильцем колют мне щёку, а гордый прусский член таранит мою дырочку. Иди сюда! Спокойно, никуда не торопясь ублажаем друг друга. Он гладит меня по щёчке, по спинке, по груди, ой, до клитора добрался старый ловелас! Просит ещё поиграть у него в ухе язычком и сам оказывает мне такую же любезность. А его прусский штык ходит туда-сюда. А мой лобок навстречу!
В зеркале на потолке видно, как Снегурочка страстно отдаётся Тараканищу. Медленно и незаметно подкрадывается оргазм. Ну, вот и он! Герр советник тоже кончает. Какое-то время он лежит на мне, как и вчера, а я слегка поглаживаю его по спине и щеке. Мне сообщается, какая я хорошая девочка и как умею доставить удовольствие уже не совсем молодому джентльмену. Я в свою очередь сообщаю, что всю предшествующую жизнь только и мечтала, что ублажать не совсем молодых джентльменов.
— Ох, Лотта, вы прелестное дитя, но, безусловно, девка! Простите за грубость.
Грубость я прощаю, ибо нельзя обижаться на правду, а в знак прощения, уложив любимого дедушку на подушки, начинаю ему посасывать.
— Деточка, ну ко переползи и подставь мне свою дырочку! — командует прощённый грубиян.
Слушаю и повинуюсь. Как смешно его усы щекочут мне промежность! И какой умелый у него язык! Да, дойче зольдатен нихт капитулирен!
Прусский штык опять готов к бою. Насаживаюсь на него и начинаю обрабатывать, следя за тем, чтобы не переутомить моего драгоценного старца. Но не хочу и чтобы он заскучал. Герр советник входит в раж, хватает меня за бёдра и задаёт всё более высокий темп. А мне не жалко для хорошего человека. Вам хочется фрикций — их есть у меня. Скачу рысью. Советник цветёт, мне тоже совсем неплохо. А вот сейчас ещё лучше! А вот и советник заработал, орёл! Так, сейчас, сейчас, о-о-о-о! Не знаю, как дед, а я кончила. А, и он тоже. Что, чего он хочет, я не ослышалась?
— Лоттхен, подготовь моего петушка к своей попочке! — Это кто же нас воодушевил? Внучок, наверное? Или сам вспомнил молодость? Ну, ладно, шалунишка. Как против такого предложения устоять. Мой ротик готовит его петушка. А ручка готовит попочку, обрабатывая её смазкой. О герр советник желает лично в этом участвовать?! Мы с попой польщены. Как только петушок готов кукарекать, становлюсь на четвереньки. Левреткой, как выражается наш герр советник (это гораздо менее вульгарно, на мой слух, чем наше хамское «раком»).
Лапка советника смазывает меня, а потом её сменяет в моей попе его агрегат. Весело играем в собачек. Во время собачьей свадьбы. Мой кобелёк очень даже чувственно имеет мою попку, а я весело ею подмахиваю. Он явно чувствует себя половым гигантом. Мне предложено лечь на спину на краю кровати, под спину подложен пуфик, бравый дедушка закидывает мои ноги себе на шею и имеет мою попку спереди. В зеркальном потолке с удовольствием наблюдаю подробности нашего соития. Выглядит эпически. Кощей и Василиса! Но попке всё равно приятно. И мне с ней. Да, умеет герр советник удовлетворить скромную девушку! Ах! Кажется, всё готово. Ну да.
Обмякший живчик герра советника выпадает из моего ануса и решительно перемещается к ротику. Вот ненасытный старик! Знает, охальник, что я тоже ненасытная. И что присутствие его члена в моих губках меня никак не тревожит и даже наоборот вполне приветствуется. Довожу старика до оргазма орогенитальным способом. При этом он щекочет мою несчастную дырочку моей же косичкой так, что я тоже кончаю. Да ещё как! Чуть его достояние не откусила!
Шоу окончено. Герр советник также решил лично меня искупать, но сил и времени, чтобы трахнуть после этого у него уже нет. Я не в обиде, не последний день живём. То же мне сообщает и герр советник. Понимаю, что теперь я часто буду работать по заказу.
Помогаю одеться почтенному джентльмену и привожу в порядок себя. Пора в залу. Решаю идти в кокошнике и белых чулках, зачем остальное занашивать! Спускаюсь, навстречу мне орава молодых людей, а с ними Светка, Люся, Галя и Калина. Идут в голубой зал. Вот это групповуха намечается! Светка при встрече сплетничает:
— Вика своего уже четвёртый час трахает, никак не расстанутся. И он ей всё нудит! Говорят, за всю ночь расплатился!
Информация подтверждается внизу. На экране всё та же пара. Вика вся в сперме лежит на кровати, распластанная, как лягушка у препаратора. Шульце стоя имеет её, развивая любимую тему: блядь и наука. На шее Шульце за ухом синеет засос, нечто подобное украшает район сонной артерии Вики. Голубки увлеклись.