Петька храбро вывалился на улицу. Но уже через сотню метров пожалел о своём решении. Земля ускользала из-под ног. Стоило больших усилий держать равновесие. Дважды врезался в каменный забор. Дважды не удалось избежать падения. А ведь выпил-то всего ничего! Другие рыгали и валялись по диванам. А он перед уходом даже танцевал. Петька остановился, опёрся одной рукой о кирпичную стену. Надо возвращаться. Всё плывёт. Улица извивается как змея, то убегая вдаль, то вставая перед глазами вертикально. Ни о каком протрезвлении нет и речи. Как он в таком виде предстанет перед родителями? Никак! Да и домой ещё надо добраться. А это километра два, два с половиной от дачного посёлка, в котором Петька с однокурсниками праздновали день рождения Серёги. Петька развернулся и, опираясь одной рукой об заграждение, побрёл назад. И чего ушёл? Ну, подумаешь, Танька отказалась танцевать. А может, её тоже мутило?
Неожиданно забор под прямым углом ушёл в сторону. Петька чуть не упал и озадаченный остановился. А где же ворота? Он не мог их пропустить! Руку не отнимал! Кругом одни заборы! Понастроили замков средневековых и огородили, чтобы никто не подглядывал. Или чтобы не грабил? Вот у его родителей небольшая дачка, открытая со всех сторон. Им нечего скрывать. А Серёгиным, видимо, есть чего. Петька побрёл назад, стараясь сосредоточиться на окружающей архитектуре, чтобы снова не пропустить вход в трёхэтажный коттедж. А вот и калитка! Вернее мощная железная дверь. Мутным взглядом отыскал кнопочку и нажал. Открывшего не разглядел, так как в этот момент его согнуло и он блеванул ему на ноги. Конечно, заматеришься тут! Он и сам бы заматерился. Ну, чего так быстро!? И ещё за шиворот!? Кто такой смелый? На такое способен лишь Генка. Но он уже давно отрубился. Оказавшись в помещении, куда его затащили буквально волоком, Петька перестал воспринимать окружающее, погрузившись в глубокий сон. Снилась ему Танька. Вот он подходит к ней сзади и целует в обнажённое плечико. Она со смехом поворачивается, обхватывает за шею. Их губы жадно соприкасаются. Её руки начинают скользить вниз, расстёгивать пуговицы, молнии. Душа Петьки трепещет. Он уже совсем голый. Озорные пальчики исследуют его тело. Но и ему охота ощутить наготу девушки, уткнуться в её маленькие груди. Петька хочет протянуть руки. Но они не слушаются хозяина. Ещё одно усилие. Да что же это такое?! Сон отлетает. Петька открывает глаза, но мрак окружает его. Он пытается закричать, но рот онемел от какого-то постороннего предмета.
— Кажется, очухался!
Кто это говорит? Петька замычал, пытаясь вытолкнуть изо рта посторонний предмет. Неужели, кляп?! И на глазах плотная повязка! Его связали! Петьку бросило в жар. Он лежит на животе, на какой-то скамейке, обнимая её. И при этом, абсолютно голый. И ноги свешиваются с края. Кто так жестоко подшутил над ним? Ребята не могли. Или могли?
— Точно, очухался! – совершенно незнакомый голос. – Приступим, господа, а то и так заждались. Кто первый?
— Начинай Богдан!
Петьку затрясло. Скомандовали женским голосом! А он в таком виде! Вдруг кто-то раздвинул ему ноги и стал гладить попу. Петька попробовал напрячься, но потуги, ни к чему не привели. Душа похолодела. Он догадался, что сейчас произойдёт. Тот, кто пристроился сзади, под одобрительные возгласы остальных, начал вводить член в задницу. Сколько их здесь? Судя по голосам не меньше четырёх. Больше Петька думать не мог. Он извивался, насколько позволяли верёвки, но член проникал в него всё глубже и глубже.
— Давай, милый, подмахивай! – и хлопок по ягодицам. – И расслабься, а то никак не введу.
Две мощные ладони обхватили Петькину юношескую талию и сжали, подтягивая назад.
— Зашёл! – со смехом возвестила женщина.
— Уф! Целина! – доложил тот, кто насиловал Петьку и начал медленно вытаскивать член. – Кайф!
Петька сгорал от стыда, готов был разреветься. Неожиданно на волосы легла чья-то ладонь.
— Не бойся, мы осторожненько, — женщина принялась ласкать Петьку. Но тому от этого стало ещё неприятней. Слёзы душили. Богдана сменил кто-то другой. Потом ещё один и ещё. А может, они пошли по кругу? Попа чавкала от обилия спермы. Члены уже без труда врывались вовнутрь.
— Хватит! – повелела женщина. – Он же ещё совсем мальчик!
Мужчины не роптали. Лишь кто-то весело пошутил.
— А может уже девочка?
Петьку развязали и вынули кляп.
— Если снимешь повязку, живым отсюда не уйдёшь! – грозно шепнули на ухо.
Женщина обняла Петьку и повела, предупреждая о ступеньках. Потом он стоял на прохладных плитах. Рядом журчала вода, и проводница нежно гладила его тело влажной губкой. Совсем, как во сне. Если бы не пролог.
— Тебе больно?
Сколько сочувствия. Или скрытой издевки?
— Ну, что ты молчишь? Дай я протру попу. Расслабь ягодицы. Всё в порядке. Ничего не порвали. Какая у тебя кожа нежная. Тебе бы девочкой родиться.
— Зачем вы меня так? – запинаясь и скрежеща зубами, чтобы скрыть всхлипы, спросил Петька.
— Ты сам к нам ввалился, да ещё и облевал Богдана, — ласково пояснила женщина. – Какое-то наказание надо было придумать. К тому же на четверых мужчин всего одна женщина. Вот из тебя и сделали помощницу, — и тихо рассмеялась. — Я шучу. Просто ты попал к геям.
— А вы что здесь делаете?