После магазина мы ехали довольно долго. Я время от времени двигал ногами, вроде как затекли — на самом деле было приятно ощущать, как джинсы скользят по ляжкам, обтянутым чулочками.
Остановились в районе частной застройки, среди деревьев выглядывали крыши домов и сараев. После многочисленных ремонтов и переукладок асфальта дорога возвышалась над уровнем дворов чуть не на метр, мы спустились по обочине словно с насыпи к каким-то металлическим воротам. Открыв калитку, по узкому проезду прошли к небольшому деревянному дому. Вид у постройки был далеко не парадный, она знавала и лучшие времена. Краска на стенах наполовину облезла, двери небольшой веранды были перекошены. Двор тоже ухоженностью не блистал. Позади дома виднелся какой-то сарай, такого же запущенного вида.
Висячий замок на дверях веранды Влад открыл своим ключом, и, распахнув дверь, махнул мне рукой:
— Заходи, блядь.
Я зашел и огляделся. На низком потолке висела лампочка без плафона. Потертый коричневый линолеум, кухонный стол и несколько табуретов. В углу белел холодильник, сбоку от него — деревянная дверь, по-видимому, в кладовую. Слева еще дверь, оббитая черным дермантином – в дом.
— Не стой, блядина. Давай, раздевайся! – Влад закрыл дверь и толкнул меня в спину.
Я послушно разулся, снял джинсы и майку, подтянул чулочки. Влад быстро собрал мою одежду в охапку и, приоткрыв дверь кладовки, бросил ее туда. Увидев мой испуганный взгляд, сказал:
— Не боись, шалава! Отработаешь – получишь свои тряпки назад. Давай в дом!
Дверь с дермантином не была заперта. Я зашел в первую комнату, с печкой, и остановился, но Влад снова толкнул меня в спину: — Давай-давай, вперед.
Пройдя со мной в дальше, похоже, в гостиную, толкнул меня влево:
— Двигай туда, блядь.
Мы вошли в следующую комнату. Она была сравнительно небольшой и почти пустой. Едва не всю ее занимал широченный диван, затянутый каким-то серым полотном. Окно справа от двери было завешено простыней.
Но главное, что привлекло мое внимание – на диване лежал ошейник с цепью, уходившей куда-то вниз. Похожий на собачий, но с металлическим замком, как на ремнях портфелей. Влад толкнул меня вперед, и, взяв сзади за шею, скомандовал:
— Нагибайся, сучка!
Второй рукой он потянулся за ошейником.
— Зачем цепь! Не надо, я не убегу! – мысль о том, что меня посадят на цепь, как собачонку, привела меня в ужас.
— Не тявкай, сучка! Так положено! – Влад нагнул меня вниз, я упал на колени:
— Не надо! – у меня перехватило дыхание…
Но он уже обхватил мою шею ремнем ошейника, и возился сзади с застежкой. Подтянув потуже, спросил:
— Дышишь, сучара?
— Да. Может, все-таки, не надо, — сделал я еще робкую попытку. Но сзади уверенно щелкнул замок.
— Надо, шлюха, надо, — Влад подергал цепь, словно проверяя ее на прочность, — Ну-ка, попробуй встать!
Я попытался встать – но не получилось. Цепь была короткой, стоять я мог, только согнувшись почти буквой «Г», илина коленях. Выпрямиться не получалось, давил ошейник.
— Во, нормально, — мой хозяин был явно доволен. Толкнув меня вперед на диван, скомандовал:
— Становись рачком, блядина! Привыкай, стоять придется долго! – он хохотнул и хлопнул меня по заднице, — Скоро мужики подтянутся!