Люба проснулась от холода. Тонкое одеяло сбилось, свалилась к ногам, и теперь утренняя прохлада безжалостно покусывала нагое тело девушки.
«Ой, блин, — приподнимая голову и оглядываясь вокруг, простонала про себя Люба. — Как же трещит голова после вчерашнего! И водка, вроде, была хорошая… А еще…»
Тут она вспомнила, что происходило вчера и замерла, еще пристальнее оглядывая комнату. «Вместо Феди тут, на диванчике, оказался Вася. И мы трахались, пока я не уснула почти на нем… Уй, дура! Неужто без презиков? Уф-ф-ф! Все нормалек… « На полу под письменным столом валялся явно еще ночью наполненный мутной жидкостью презерватив. Единственный. Значит, следы предыдущего разгула страстей ребята прибрали, пока её не было дома. А вот на столе кучкой громоздились её вещи, которые она сбросила с себя при входе еще возле уличной двери. «Помню! Все помню!»
Люба резко села, спустив ноги на пол, обхватила руками холодные плечи и поморщилась от назойливой головной боли. Где-то далеко, за стеной, шумел-гремел посудой Федя, сегодня задержавшийся с утра дома. «Некрасиво вчера как-то получилось, надо было и его позвать, но — увлеклась, дура», — подумала девушка. Вдев в рукава «ковбойку», она пошлепала босиком в туалет и ванную, задержавшись у старого зеркала в мизерной прихожке. Оттуда на нее взглянула взлохмаченная, помятая морда какой-то шалавы с грустными синюшными кругами под глазами.
Чистка зубов и тщательное умывание принесли скорее моральное облегчение. Так и забыв причесаться, Люба зашла на кухоньку. Стоящий к ней спиной Федя сосредоточенно мыл посуду и нарочито сделал вид, что не заметил девушку, усевшуюся за стол и потянувшуюся к пачке так и не скуренного до сих пор «Парламента».
— Ты чего такой злой, Федя? — решила начать примирение первой Любаня.
— А с чего мне добрым быть? — резко закончив хозяйствовать, спросил парень. — Ты где-то моталась весь день и полночи…
—… ну, так получилось…
— Да и ладно бы, ты же не дитя какое малое, чтобы в розыск объявлять, а вот потом! Я до трех часов слушал, как тебя Васька драл по-всякому, — обиженно оттопырил губу Федор.
«Упс! Это уже ревность или пока просто недоеб?» — удивилась девушка.
— Ну, мог бы и присоединиться, — скромненько предположила она.
— А ты бы подпустила? — критически поинтересовался парень. — Тем более, сама в процессе орала, мол, пусть все идут на хер, а трахаться будешь только с Васькой.
— Так и орала? — ей казалось, что такие слова она шептала на ушко, когда, наконец, разобралась, что тискает в руках не федькин член. — Не злись, а? Чего по пьяни не выдумаешь, верно?
— Ага, еще скажи, пьяная женщина дурней велосипеда, — смягчил тон и, кажется, стал менять гнев на милость Федя. — Голова-то трещит, небось?
— Есть маленько такое дело, — податливо согласилась Люба.
Фыркнув чуток презрительно, но вместе с этим и как-то сочувствующе, парень вытащил из холодильника бутылку пива и толкнул её по столу в сторону Любы. Она просто расплылась в улыбке, прислонила горлышко к выщербленному краю стола и ловким ударом сбила крышку, как делала это тысячи раз в родном городке. «Свой все-таки человек Любка! Пацанская девка. Не успела её Москва испортить», — подумал Федор, невольно улыбнувшись.
Девушка, запрокинув голову, сделала несколько жадных крупных глотков и смачно рыгнула, моментально ощутив, как под воздействием крепкого пива уходят неприятные ощущения вчерашнего обильно возлияния, на душе становится легко и благостно. Да тут еще так кстати пришелся вкусный дымок сигареты.
— У тебя, небось, все горит уже в штанах? — доброжелательно намекнула Люба. — Давай исправим ночные ошибки?
— Давай.
— Хочешь, отсосу до конца? Ваське вчера понравилось…
— Не-а. Отсос не хочу, — помотал головой Федя и тут же хитренько прищурился: — а как насчет попки?
— Ух, ты! Лихо ты завернул, — распахнула глаза девушка, впрочем, деваться-то ей было некуда, да и не такая уж она была недотрога в заднем проходе. — Лады, только в резинке и без перемены, ага?
— Без перемены — это как? — не понял парень.
— Ну, есть такие любители, — покривившись, растолковала Любка. — Дрючит, дрючит в задницу, а потом раз — и в другую дырку сует… противно бывает…
— Хорошо, что не в рот, — философски приговорил Федя. — А резинка-то зачем?
— Это уже для тебя, — пояснила девушка. — Отложили бы на вечер, я бы почистилась, смазалась по уму… Но ты же прямо сейчас хочешь? Ну, а мало ли какое говнецо у меня там застряло…
— Пугаешь?
— Дурак ты, Федя, — искренне огорчилась Любка. — Не хочу сюрпризов неприятных… Для тебя.
Как его друг Вася до двадцати лет толком минета, так и Федор, как выясняется, не вкусил еще ни разу анальных утех.
— Ладно-ладно, — не стал спорить и оговаривать лишнего парень. — Так ты не против прямо сейчас? Ну, пока я не поехал «бомбить».
— Пару глотков еще сделаю…
Любка жадно припала к спасительному горлышку.
… когда заглянувший по пути в уборную Федор вошел в комнату, все еще одетая в рубашку девушка стояла у стола, как-то диковинно изогнувшись. Она брала на палец из плоской небольшой баночки жирную бесцветную мазь и легонько впихивала её в свой задний проход.
— Вазелин косметический, — пояснила она парню. — Есть еще специальные лубриканты с обезболивающим, но по мне — натурпродукт лучше. А ты почему еще в штанах? И где, кстати, остатки презиков?
— Гандоны в столе, глянь, — подсказал Федя, стаскивая джинсы и трусы и кидая их за шкаф.
Его член уже вовсю светил багровой головкой, задираясь к пупку.
«Класс! Все-таки по кайфу, когда никому подымать не надо», — с воодушевлением подумала Люба, распечатывая упаковку презерватива.
— Подойди поближе, ага?
Присев на корточки, девушка быстренько поцеловала уже знакомую залупу и раскатала по стволу резинку. Потом не сдержалась, погрузила до половины член в рот, обильно смазывая своей слюной.
— Все, пошли!
Она на ходу скинула клетчатую так и незастегнутую все утро рубашку на пол и, встав на край диванчика на четвереньки, обернулась к подскочившему парню с лукавой и похотливой улыбкой.
— Поразвратничаем, Федя?
Просунув руку между своих ножек, Люба поймала ствол и немного повозила обрезиненной головкой между нижними губками, а потом плотно прижала её к анусу.
— Только потихонечку…
Парень неспеша надавил и вдруг ощутил, как залупа бесцеремонно провалилась в узкую тугую трубку. Такого сжатия он не испытывал даже с единственный раз доставшейся ему девственницей.
— Давай дальше…
Член входил туго, но при этом легко, без какого-то финального сопротивления. Федя не успел опомниться, все еще сравнивая ощущения от девственной вагины с прямой кишкой, как пенис полностью погрузился в зад Любки. «Ох, хорошо!» — выдохнула она. Небольшой размерчик парня как нельзя кстати пришелся для её попки. Когда же Федор, цепко прихватив партнершу за талию, двинулся обратно, наполовину выводя член из кишки, на лбу Любки выступили мелкие капельки окончательно отгоняющего похмелье пота. А парень вновь задвинул до предела и опять дернулся назад…
Через пару минут они совсем освоились, и Федька размашисто драл гостью в жопку, а та, как могла, помахивала, иной раз останавливая его движения и развратно виляя ягодицами с зажатым между ними членом. Долго пытка узостью и бездонностью прямой кишки продолжаться, конечно же, не могла. Размашистый плавный ход Феди превратился в ускоренное беспорядочное подергивание, он до боли сжал рабочими лапищами талию Любки и, загнав член до предела, стал спускать в презерватив накопленное почти за сутки семя.
Продолжая стоять на четвереньках с низко опущенной головой, девушка приходила в себя от бурного финиша партнера. Конечно, кончить от анального проникновения она не могла, но иногда возбуждалась от этого сильнее, чем при обычном сексе. Вот и сейчас, стоило …