Ему нравился этот момент во время прелюдии. Девушки всегда расслаблялись и всегда закрывали глаза, отдаваясь ему, сильному мужчине-покорителю. Кто раньше, кто позже. Но после этого он мог делать с ними практически всё, что захочет. Она должна покорно следовать за ним.
Он просто ошеломил Светлану, чередуя нежные поцелуи с очень страстными. То лёгкое прикосновение губ, то почти доходящий до грубости натиск на её рот. Его руки гладили, дразнили, сжимали её. Дыхание девушки стало прерывистым, она буквально задыхалась в его объятиях. В каком-то тумане с удивлением осознав, что её тело охватило пламя, она издала протяжный стон.
Уверенным движением он расстегнул лифчик и отбросил его в сторону. Перед его глазами оказались её грудки, упругие, правильной формы, с маленькими ореолами и дерзко торчащими сосками. Его губы заскользили по ним от основания ксоску и сомкнулись на нём, мягко, но настойчиво сжимая его. Он принялся ртом играть с сочком, пальцами лаская грудь. Забирая в рот, касался языком, одновременно нежно покручивал пальцами второй сосочек.член рукой, девушка стала ритмично посасывать его. Бронский издал протяжный сладострастный стон, чуть прогнулся и опустил руку на голову Светланы.
— Мнн, Малыш… ты… чудо… — прохрипел он. — Да, вот так… глубже, сильнее!
Он вцепился руками в её волосы и стал буквально насаживать рот девушки на свою плоть. Станислав потерял контроль и полностью отдался охватившей его страсти. Светлана тоже была захвачена его возбуждением. Её голова раскачивалась взад-вперёд, она с жадностью сосала и облизывала, для остроты ощущений ещё и ласкала член руками. Потом, чуть сбавив темп, она осторожно прошлась язычком по каждой вздувшейся вене.
Зажав её голову руками, Станислав подался бёдрами навстречу, загоняя член ещё глубже в её старательный ротик. Он дошёл до той точки, когда кроме приближающейся развязки уже ничего не имело значения. Маленькие ладошки девушки нежно охватили его большие и тяжёлые яички — прекрасное воплощение его мужественности. Немного сжав их, она ощутила, что они стали ещё весомее.
— Малыш, я сейчас взорвусь… — прохрипел Бронский. — Если ты не…
Он не договорил, Светлана, соглашаясь, закрыла глаза. Да, она была готова попробовать его на вкус.
Первый выброс семени был таким сильным, что Светлана едва не захлебнулась. Обезумевший от наслаждения Станислав уже не думал ни о чём, он судорожно засаживал пульсирующий, содрогающийся, выбрасывающий сперму член в рот Светланы. Её глаза блестели от слёз. Она продолжала принимать в себя его дар, стараясь выдавить его до капли. Бронский издавал какие-то бессвязные рычащие звуки, когда всё закончилось, он конвульсивно дёрнулся и выпустил из пальцев рыжий шёлк её волос.
Светлана вылизала его дочиста. К её удивлению, даже после такого бурного оргазма он полностью не опал.
Волна нежности к этой хрупкой рыжеволосой девушке захлестнула его. Обычно циничный в отношениях с женщинами Бронский никогда не испытывал такого сильного чувства! Он опустился на колени перед ней. «Как Афродита, из пены рождённая!», — с восхищением подумал он, глядя, как вокруг её маленьких ступней закручиваются водовороты воды. Почему-то каждый раз при взгляде на Светлану ему в голову приходило это глупое сравнение.
Бронский, взяв девушку за ягодицы, решительно притянул её к себе. Она не сопротивлялась. Он нежно покрыл поцелуями её живот, скользнул к лобку, медленно спускаясь к пухлым возбуждённым губкам. Дразня её и разжигая желание, он облизал щёлку вокруг, один раз, второй, не торопясь и ощущая, как с каждым разом всё сильнее возбуждается его миниатюрная любовница, как её тело становится горячее, как твердеют её мышцы.
Он прикоснулся губами к набухшему клитору, она застонала, чуть-чуть выгибаясь назад. Бронский целовал и целовал её губки, время от времени возвращаясь к самой чувствительной точке. Она дрожала и постанывала, запрокинув голову.
Наконец, он полностью сосредоточился не её пуговке, играя с ней губами, тихонько покусывая, облизывая языком. Светлана кричала от наслаждения, мотая головой в разные стороны. Вцепившись в его плечи, она царапала его.
Её реакция всё больше заводила его. Отбросив деликатность, он широко расставил её ноги и заставил немного присесть на его лицо. Его язык пронзал тугую дырочку, вращаясь и изгибаясь внутри. При этом Стас не забывал посасывать клитор, и то и дело скользил языком по её щёлке от ануса до клитора, слизывая её влагу, смешанную с водой. Светлана умирала от страсти. Она всецело отдалась ему, совершенно забыв о стыдливости. Почти в животном порыве насаживалась своей дырочкой на его язык. Казалось, от удовольствия они оба сошли с ума! Что он только не делал! Сосал, забирая губки полностью в рот, лизал, быстро-быстро касаясь чувствительного зёрнышка, зажимал его губами, играл им, словно сладкой карамелькой.
Внезапно Светлана закричала, ещё сильнее сжимая руки на его плечах. Её ноги напряглись, будто каменные, она вытянулась и… опала, ломаясь в его руках, как спичка. «Какая девушка! Какая девушка!», — ошалело повторял про себя Бронский.
Прошла неделя. Днём, на работе, Светлана с нетерпением ожидала вечера, когда такси подкатывало к редакции. Девушка ныряла в машину и оказывалась в обьятиях Стаса. Они гуляли по городу, где-то ужинали. Ей было неважно — где, главное, что он был рядом. Даже просто сидеть молча и держать его за руку было для неё счастьем. Она наслаждалась его голосом, купалась в его тёплом озере серых глаз, и хотела навсегда запомнить эти ощущения, пыталась сохранить их в своём сердце. Светлана знала, что расставание неизбежно, что оно приближается неотвратимо, как волна цунами, от которой нельзя укрыться. Но она гнала от себя мысли о скором расставании, не давала грусти одержать верх, оставаясь с ним весёлой, чтобы не огорчать его. Ей хотелось, чтобы Станислав запомнил её улыбку, которая так нравилась ему. Поздним вечером они ехали к нему и всю ночь упивались друг другом. Да, расставание будет… потом, а сейчас она хотела до капли выпить эти мгновения пьянящего счастья, свалившегося на неё, как снег на голову.
Благодаря Светлане Бронский полюбил это город. Его неторопливых жителей, его эклектику, где среди старинных домиков возвышались современные здания. Неделя пролетела, как один миг. Бронский часто ловил себя на том, что он с нетерпением ждёт встречи со Светланой. Беспричинно радуется, когда видит своего рыжего котёнка. Ему было хорошо и когда они часами бродили по улицам и не могли наговориться, и когда они вместе молчали. Секс был приятным завершением хорошо проведённого дня.
В их последний вечер Бронский заехал за Светланой к ней домой. Она торопливо сбежала со ступенек подъезда. Лёгкое белое платье с коротенькой юбкой-солнцем развевалось, как крылья чайки. Тонкая ткань соблазнительно и трогательно обрисовывала хрупкую фигуру. Станислав привычно скользнул оценивающим взглядом, отметил её беленькие трусики и отсутствие лифчика. «Сума сойти! Маленькая фея!», — мелькнула мысль.
Галантно распахнув дверцу, усадил в машину. Она подставила лицо для поцелуя.
— Что у тебя с глазами? — спросил шёпотом, утыкаясь носом в её волосы.
Светлана пахла свежестью, луговой травой. Этот запах желанной женщины сводил его с ума.
— Ничего, — ответила она каким-то напряжённо-равнодушным тоном, отвернулась и уставилась в окно.
Всю дорогу молчала. Молчал и Бронский, решив не предпринимать попыток расшевелить её. Сегодня он хотел побыть с ней наедине, поэтому сразу повёз к себе. Никакой суеты, только он и она.
Светлана молчала и дома, изредка босая на него непонятные взгляды. Он чувствовал, что с ней что-то не так, понял, что она недавно плакала. Какая-то напряжённость сквозила во взгляде, звучала в голосе. Словно невидимая струна натянулась внутри неё и грозила лопнуть.