Петруха, наконец, справился со своими шортами. Я, наконец, увидела его член. Он был не очень большим – сантиметров 15 в длину. Головка почти обнажилась от плоти и на конце висела капелька смазки. Несколько секунд я смотрела на его член и, Петруха ждал, но это видимо ему надоело и Петька, приблизив к моим губам свой член, сказал:
— Ну, короче, соси, давай!
Я, с отвращением приблизила губы к его головке – от него просто воняло давно не мытым телом. Мне стало противно. Петруха, увидев мое замешательство, схватил меня за затылок и ткнул член мне в губы. Я с отвращением, борясь с тошнотой, открыла рот и заглотила его член. Он, закатив глаза, стал мне помогать, двигая тазом. Его член елозил у меня во рту, доставая мне до горла. Я с трудом терпела. Спустя пару минут он, застонав, стал кончать. Я хотела отстраниться от него, но он неожиданно для меня, вдруг схватил меня за волосы, не давая мне отстраниться, и приказал:
— Глотай все бля, шлюха!
Мне не оставалось ничего, как проглотить всю его сперму. Он отстранился от меня и, толкнув меня в грудь, от чего я совсем опьяневшая повалилась спиной на сиденье машины, сказал:
— Полежи, отдохни, а я принесу выпить.
Лежать было так хорошо! В голове шумело от выпитого. Я расслабилась и расставила сжатые крепко до этого ноги. В чувство меня привела возня возле меня и чьи-то прикосновения. Я открываю глаза и вижу: Петька, склонившись надо мною, пытается стянуть с меня мои трусики. Когда меня захватили я же была в одном купальнике и поэтому две тряпочки купальника никакой преграды для насильников не представляли. Я попыталась сопротивляться, но он, придавив одну мою ногу, стащил все-таки с меня трусики, раздвинул мне ноги еще шире, приказал:
— Лежи тихо не рыпайся!
Я поняла, что «рыпаться» не имело никакого смысла и, сцепив зубы, полностью смирилась с происходящим. Натянув на свой уже опять почти вставший член презерватив Петька стал пристраиваться на мне. Он громко сопел, разил перегаром и неумело тыкался своим членом мне между ног, но никак не мог попасть в нужное отверстие. Я ждала. Терпение меня стало покидать. Я совсем не хотела ощутитьв себе мужской член, но его перегар и запах пота вызывал у меня тошноту, а член только терся о мои бедра, тыкался во все места, но только не туда, куда надо. У Петьки ничего не получалось. Наконец он выругался:
— Ну, ты падла, блядь раздвинь ноги и лежи смирно!
Я лежала смирнее не придумаешь, но ноги раздвинула еще шире. Желая закончить это побыстрее, я, согнула левую в колене, потом, поймав его член рукой, направила его в себе между ног. Он, почувствовав себя во мне стал двигаться в бешенном ритме подвывая. Прямо – ураган страсти. Но страсть его быстро вылилась наружу, не доставив мне того удовольствия, которое доставляет женщине трахающий ее самец.
Отдышавшись, он сполз с меня и, пошатываясь, побрел на полянку. Мне отдохнуть не дали. Я хотела, было встать, но ко мне уже подошел Васька. Он был без одежды и стоял подрачивая свой уже стоявший в презервативе член, который был примерно такой же, как у Петрухи. Васька сорвал с меня лифчик и стал пристраиваться у меня между ног. Осознавая, что мне предстоит долгая ебля со всеми мужиками, я помогла ему войти в меня. Его крепкий член начал буравить меня – то, врываясь в меня на всю глубину, по самые яйца, то, выскакивая совсем, но спустя мгновение он снова входил в меня со всего размаха. Его бедра шлепали по моей заднице, яйца по промежности. Мне вдруг стало становиться так хорошо, что я непроизвольно издала стон: о..о…о..х.
Васька, услышав это прохрипел:
— Что шалава потекла уже?
— Не останавливайся, прошу тебя, — сама того не ожидая, попросила я.
Он стал убыстрять темп. Внизу живота у меня все налилось тяжестью и у меня потемнело в глазах. Мне стало все равно, где я нахожусь и с кем. Мне стал нужен, просто необходим мужской член, который входил в меня на всю глубину. Васька громко сопел и вдруг зарычав, стал спускать. Я не помню точно, что было со мною, но, по-моему, я громко застонала, потеряв над собой контроль. Спустя пару минут, он, вставая с меня сказал:
— А ты – классная телка, заводная и пизда у тебя тугая, не разъебанная. Тебя что ебут только по праздникам?
Я молчала, закрыв глаза. Он, ожидая ответа, ущипнул меня за грудь. Я поморщилась, но промолчала. Он вдруг очень больно схватил меня за сосок и стал его выкручивать. Я дернулась, пытаясь освободиться от его пальцев.
— Будешь молчать, будем тебя мучить, зачем тебе это надо?
— Нет, нет, не надо, — морщась от боли, попросила я.
— Так часто тебя ебут? – повторил он свой вопрос.
— Нет, не часто.
— Кроме мужа ебари есть? – он сдавил сосок сильнее.
— Нет!
— Совсем?