— Дорогая Катюша! У нас для тебя есть сюрприз! Сюрприз необычный, но думаю, тебе понравиться! Только ты нам помочь должна!
— Правда? Ну что ж, помогу с удовольствием! Я сюрпризы очень люблю! Только как помогать – то? – улыбнувшись, поинтересовалась мама.
Вместо ответа дядя Саша привлек ее к себе и присосался к ее губам. Мама обняла его, и, закрыв глаза, страстно ответила на поцелуй. Тут же сзади к ней пристроился еще один из гостей, Михаил и, что – то шепча, губами и языком начал ласкать ее ушко. Под его руками полы коротенького халатика поползли вверх, сантиметр за сантиметром оголяя загорелые бедра. Вот показался край белоснежных трусиков, еще мгновение – и вот они уже медленно ползут вниз по великолепным маминым ногам, под чутким руководством мужских рук. Глаза ее по прежнему закрыты, дыхание частое и неровное. Медленно оторвавшись от дяди Саши, мама повернула голову к Михаилу и жарко, сбившимся дыханием, что – то зашептала ему в ответ. Тело ее при этом красиво изогнулось, правой рукой она обняла его и привлекла к себе и начался долгий ненасытный поцелуй. Халатик сбился у нее на талии, открыв моему (да и не только моему!) взору выбритый начисто (!!!) лобок, переходящий в сочащуюся киску и круглую румяную попку, кокетливо подставленную Мише. Сколько ж я мечтал о том чтобы увидеть ее во всей красе! Сколько часов простоял под дверью ванной, силясь в миллиметровую щелку рассмотреть вожделенные округлости! А сколько попыток, удачных и не очень, хоть краем глаза заглянуть под короткий халатик! И вот она передо мной. Расстояние такое, что можно рукой потрогать. Аппетитная, круглая, подтянуто – крепкая, разделенная пополам красивой ложбинкой. Ооо…Член просто разрывало от напряжения. Я даже боялся к нему прикоснуться.
Тем временем, воспользовавшись минутным перерывом, дядя Саша окончательно избавил маму от трусиков, наклонившись и стянув их по стройным ножкам до пола. Мама просто переступила через них, не прекращая целоваться с Михаилом. Остальные гости тоже не теряли времени и потихоньку освобождались от своей одежды. Вскоре они уже абсолютно голые тесно обступили страстное трио и нетерпеливо подрачивали своих возбужденных бойцов. Лишь на секунду открыв глаза мама окинула их взглядом – Ммммм… Мальчики… — страстно простонала она и облизнула чуть припухшие от жарких поцелуев губы. Михаил и Александр тем временем продолжали свое дело, и видимо делали это очень умело. Мама все больше распалялась, на щеках розовел яркий румянец, дышала она тяжело, порывисто, перемежая вздохи со сдавленными стонами. Руки мужчин блуждали по всему ее телу, халатик постепенно, пуговичка за пуговичкой, был расстегнут отрыв превосходную округлую крепкую грудь, увенчанную аппетитными стоящими сосочками. Все чаще уже вся мокрая сочная киска скрывалась под широкими ладонями, исследующими ее тело. По внутренней стороне маминого бедра побежала вниз шустрая мутная капелька, но, не проделав и половины пути, скрылась под рукой дяди Саши, оставив за собой влажный след на загорелой коже. В мое убежище через щель начал проникать ее аромат. Аромат, сводящий с ума. Глаза мои закрылись, тонкий сладкий запах, источавшийся из мокрой щелочки, дурманил меня. Я забыл обо всем, запах возбужденной самки пленил самца…
Из нахлынувшего небытия меня вывел резкий радостный возглас:
— С днем рождения, Катенька! Поздравляем!!! – с этими словами под громкие одобрения и аплодисменты полный, с залысинами мужик (кажется Алексей) вручил маме яркий, красиво упакованный синий сверток с розовым большим бантом.
— Ой, спасибо, ребята! Большое спасибо! А что там? – разглядывая и вертя в руках сверток, спросила мама.
— А ты разверни! — сказал Алексей.
Мама нетерпеливо развязала бант, и разверну шелестящую бумагу, извлекла аккуратную красивую коробку. Откинув в сторону оберточную бумагу, мама присела на кровать, положив на колени подарок. Открыла крышку, и восхищенно охнув, достала оттуда пару красивых черных босоножек – туфелек на высоченной шпильке. Подошва и каблук были сделаны из прозрачного пластика, причем в основании подошва была довольно толстой, тогда как шпилька наоборот, была длинной, тонкой и очень изящной. Сверху они были выполнены из черного блестящего латекса, с длинными ремешками для закрепления на голени. Восхищению именинницы не было предела:
— Вот это да! Какие они красивые! Ребята, спасибо вам!
Поднявшись, она подошла к гостям и тесно прижимаясь, обняла и расцеловала всех пятерых. Мужчины, явно гордые собой, довольно улыбались и с жаром принимали благодарности.
— Ой, мальчики, а вдруг не подойдут? – вдруг забеспокоилась мама.
— Ну примеряй обновку, только это не все еще. В коробке посмотри! – сказал дядя Саша. Мама отложила босоножки и вновь взялась за коробку. Со дна она извлекла небольшой прямоугольный сверток. Я так и не разобрал, что это такое.
— К туфелькам твоим подобрали – объяснял довольно улыбавшейся маме Александр – хотели весь комплект взять, но решили что лишнее это, мешать только будет. Ты ведь у нас и так красавица первая!
Мамка просто расцвела. Я ее такой довольной сто лет не видел.
— Еще раз спасибо, ребят! А я сейчас, через минуточку! – с этими словами довольная именинница, миновав гостей, упорхнула в ванную. Мужчины в ожидании расселись на кровать и кресла, продолжая медленно, лениво поглаживать свои орудия.
Мамки не было минут десять. Я уже стосковался на гостей наших смотреть. Вдруг резко (я даже подскочил, громыхнув чем – то, чуть себя не выдав) открылась дверь ванной и появилась она. Это был фурор! В новеньких шпильках, красиво переплетенных на голени крест на крест ремешками, в черных, в тон босоножкам чулках (вторым подарком оказались чулки) натянутых чуть выше середины бедра заканчивающихся прямым плотным латексным ободком, мама являла собой саму сексуальность. Загорелые ножки, просвечивающие сквозь черный капрон, приобрели атласный, необъяснимый и жутко привлекательный оттенок. Красиво уложенные каштановые волосы и яркий «боевой» макияж довершали картину, достойную самого изысканного художника – натурщика. Упор на одну ножку, другую чуть вперед и в сторону, руки на бедрах, хищный взгляд, усиленный агрессивным макияжем – такой я не видел маму никогда! Мужчины сидели, раскрыв рты, так и не выпустив члены из рук. Мгновение спустя зал огласился бурными овациями.
— Ну как, мальчики? – деланно небрежным тоном поинтересовалась мама – Нравлюсь?
Ответ был очевиден. Мужчины медленно встали и со всех сторон, глядя, словно голодные волки, начали обступать ее. Мама не двигалась, сохраняя прежнюю позу, надменно улыбаясь, смотрела на сужающееся вокруг нее кольцо. Один из гостей, подошедший сзади, положил руки ей на плечи и надавил, призывая ее опуститься. Мама послушно опустилась на колени, и уже снизу вверх с вызовом глядела в глаза мужчин. Возбужденные члены оказались на уровне ее лица и, теперь в нетерпении подрагивая, смотрели на нее. Не долго думая мама обхватила губами ближайшего бойца, оказавшегося прямо напротив ее ротика. Одна рука тут же легла на его ствол, второй она обняла его за ягодицу. Нежно оттянув крайнюю плоть пальчиками, мама принялась шустрым язычком ласкать оголившуюся крупную головку. Прошлась кончиком вдоль уздечки, облизнула, словно мороженое, и насадилась на нее очаровательным ротиком. Руки дяди Саши легли ей на затылок и член постепенно начал исчезать во рту. Вошел весь до основания – мамин носик зарылся в густые волосы на лобке любовника. Видимо он прошел глубоко в горло, (во рту такой никак не поместиться!) потому что мама, несмотря на удерживающую ее руку отстранилась, выпустив член изо рта, и отдышалась. Боец дяди Саши весь был покрыт слюной и блестел, с головки тянулась вниз тягучая капля. Но отдышаться маме так и не дали – освободившееся местечко тут же было занято следующим ухажером. Пять членов, сменяя друг друга, исчезали в сладком плену. Через десять минут беспрерывного сосания «бойцы» были в полной боевой готовности – стояли по стойке «смирно», с гордо поднятыми головками как рота солдат. Пять пар рук подняли маму на ноги. Нехотя вытерев рукой капающую с подбородка слюну, она состроила недовольную гримаску и обиженно произнесла:
— Ну что же вы, мальчики? Я так молочко люблю, а никто даже даму и не угостил! Нет, вы не галантные кавалеры!
— Мы только начали, Катя! Все впереди еще! – успокоили ее гости.
— А кавалеры мы очень галантные – с этими словами Михаил нежно поцеловал протянутую ручку – Екатерина Сергеевна, вы про сюрприз не забывайте!
— А что, еще сюрпризы будут? – удивленно спросила мама.
— Будут и еще! – заверил Михаил.
— Ну мальчики! Вы самые лучшие у меня! Я с нетерпением жду! – именинница широко улыбнулась, захлопав в ладошки.
— Сюрприз будет потом. А сейчас, Катюша, занимай удобную позицию! – указывая на кровать, сказал дядя Саша.
Мамка кивнула и вдруг направилась в мою сторону. Подошла к шкафу, в котором я сидел, так близко, что через свою щель я мог легко попасть пальцем с симпатичную ямочку ее пупочка. Все! Я пропал! Вот она наклоняется, передо мной, на расстоянии всего в несколько сантиметров колышется ее упругая грудь. Вот, кажется, заметила дырочку и вроде на секунду замерла. Я задержал дыхание и что есть силы зажмурил глаза. Сердце колотило так, что, наверное, соседи слышали. Внезапно подо мной раздался звук выдвигаемого ящика. Чуть приоткрываю один глаз и мамы в щелке уже не вижу. Опять припадаю к ней взглядом. А вот и она! Прямо над дыркой темная копна волос. Что то долго ищет в ящике и, наконец, достав какую то красную простынь, задвинула его на место и направилась к кровати. У меня вырвался вздох облегчения. Мама развернула простыню и стала расстилать ее по кровати. Но что это была за простыня! На ярком красном фоне всюду виднелись белесые пятна и подтеки. Да… На ней видно кипели нешуточные баталии! Происхождение пятен было очевидным.
Застелив кровать, мама встала в коленно – локтевую, и, повиливая румяной попкой, повернувшись к гостям, с улыбкой произнесла:
— Поехали!
Дважды повторять никому не пришлось. Дядя Саша (видимо самый главный в компании) тут же пристроился к аппетитной попке и быстро, умело заправил своего богатыря в мокрую киску. Об этом всех возвестил протяжный стон мамы. Встала она, надо сказать, не очень для меня удобно. В пол оборота ко мне, так что я видел лишь ее лицо и грудь, мерно раскачивающуюся в такт толчкам, да широкую задницу дяди Саши, которая сновала размашистыми движениями взад – вперед, то вправо, то влево. По мере того, как темп нарастал, мамины стоны усиливались, порой переходя в вскрики:
— Давай, милый, давай! Ааааа!!! Еще чуть – чуть… Ууууооо!!!
Руки судорожно комкали, собирая в кулачки, простыню, голова то взметалась вверх, то падала вниз. Сзади Александра выстроилась очередь. Последний, его все звали Виктор Алексеевич, решил своей очереди не дожидаться, а обошел кровать по кругу и встал пред маминым лицом. Увидев его, она тут же ловко поймала раскачивающуюся головку губами. Мужчина резко двинул бедрами и член почти полностью исчез у нее во рту. Обхватив маму за голову руками он начал просто трахать ее в рот. Минетом это назвать было нельзя. Член с бешеной скоростью скользил в плотном кольце пухлых губ, погружаясь почти до основания. Теперь и ротик был занят, поэтому мама только мычала и шумно дышала носом.
От этой картины член мой просто разорвало, выстрелив мощную струю на стену шкафа. От такого оргазма я чуть чувств не лишился. А мой дружок – то и не думал опадать! Такое со мной было впервые. Хотя и впервые мне приходилось видеть как мою маму, предмет моих желаний, дерут с двух сторон, как последнюю шлюху, а сзади еще и очередь стоит!
События развивались стремительно. Вот мама внезапно выпустила член Виктора изо рта, и, закусив зубами простынь, истошно зарычала. Тело конвульсивно задрожало, рык перешел в протяжный стон. Она кончила. Мужики, стоявшие сзади, одобрительно похлопали по потной спине дядю Сашу, и смеясь зааплодировали. Но и он был уже близок. Темп достиг скорости отбойного молотка, дышал он как паровоз, заглушая звонкие шлепки своего тела об мамину попку. Внезапно он выдернул член и опрометью бросился из комнаты. Мама резко дернулась, пытаясь развернуться, видимо в расчете принять порцию «молочка» в ротик. Но опомниться ей не дали. Виктор ловко поймал ее голову и загнал своего бойца на законное место. Сзади тут же пристроился следующий. Опять мычание, стоны, шлепки. Минут через пять в комнату вошел дядя Саша. Выглядел он посвежее.
— Катюш, а где вазелин у тебя? – поинтересовался он.
Мамка на секунду выпустила изо рта член, и сквозь стоны выговорила:
— В… Ооууу!.. В ту…уууу!.. В тумбочке по.. посмотрииииии!
Дядя Саша подошел к стоящей рядом с кроватью тумбочке и минут пять в ней рылся.
— А ну, мужики, посторонись! – скомандовал он, достав, наконец, измятый тюбик вазелина – сейчас мы тебя, Катенька, на всю катушку прогоним! А то лежишь тут бездельничаешь! Трахавший сзади ее парень нехотя слез с кровати. Повернувшись к дяде Саше, и улыбнувшись через плечо, мама запротестовала:
— Это я то бездельничаю? Да вы пиздёнку мою всю затрахали! – улыбаясь, показала она пальцами на красное, мокрое, не закрывающееся влагалище, а ведь еще недавно красавица – киска была похожа на нераскрывшийся бутон розы…Мужик дружно заржали и захлопали в ладоши. Мама улыбнулась им в ответ и соблазнительно повиляла попкой.
Дядя Саша тем временем деловито смазывал свои толстые пальцы вазелином. Выдавив солидную порцию на указательный палец, он направился к стоящей раком мамке. Увидев его, она только спросила:
— В попку?
— В попку, в попку… А ну, раздвинь – ка ее пошире!
— Мальчики, пожалуйста, смажьте только получше! – взмолилась мама, разводя обеими руками в стороны пышные булочки. Посередине, чуть выше влагалища красовалась маленькая розовая звездочка. Она казалась совсем крошечной на фоне раздолбанной щели внизу.
Дядя Саша подошел к ней, и, положив одну руку на мамину спину, круговыми движениями втер смазку в дырочку. Выдавив на палец еще, он потихоньку стал вводить его внутрь. Плотное колечко с трудом раздвигалось, пропуская в себя толстый палец. Мама слабо застонала. Палец медленно продвигался внутрь, иногда останавливаясь, но смазка делала свое дело и он проскальзывал глубже.
— Ну же, Катя, не зажимайся! Попочку расслабь! Прям как будто в первый раз! – командовал Александр, пуская в ход второй палец. Его попка категорически отказывалась принимать. Мама застонала и закусила зубами простыню.
— Саш, ну больно же! – заныла она.
— Ничего ничего, потерпи, сейчас разработаем, и как по маслу скакать будешь! – успокаивал он, нежно поглаживая ее. Вдруг со всего размаху он отвесил звонкий шлепок по круглой попке. Мама громко взвизгнула, и хотела вскочить, но дядя Саша удержал ее на месте. Второй палец, благодаря этой хитрой уловке очутился внутри. Мама это тоже поняла, и, успокоившись, опять руками развела ягодицы. Теперь пальцы быстро сновали туда – сюда и в стороны, разрабатывая дырку. Минут через пять мама была готова.
Михаил, густо смазав головку бойца вазелином, лег на кровать, на спину. Мама встала над ним, повернувшись спиной и, присев на корточки, медленно опустилась попкой на член. Он проскользнул очень легко, и сладко охнув, она пустилась вскачь. Виктор, один из молодых парней начал пристраиваться спереди, между широко разведенных ножек. Парочка на миг замерла, давая ему возможность войти во влагалище. Увесистая бардовая головка потерлась о размякшие мокрые губки и легко, с громким хлюпом, проскользнула внутрь. Резко качнув бедрами, он загнал член до самого основания. Мама дернулась, вскрикнув от неожиданности. Это послужило сигналом лежащему под ней Михаилу. Придерживая руками маму под попку, он руководил всем процессом, задавая ритм. Его член легко и быстро скользил сквозь плотное колечко сфинктера, заставляя его хозяйку выгибаться дугой и старательно ему подмахивать, в то время как Виктор без устали трудился над ее киской. Кровать протяжно стонала под ними, комнату наполнили хлюпающие звуки, издаваемые мокрой щелкой, и сладкие стоны, перемежающиеся просьбами:
— Да! Да! Трахайте меня, мальчикиииии! Отдерите, как шлюху последнююуууууу!!! – чем вызывала смех и улыбки довольных гостей. Такого от своей мамы я не ожидал!