Жизнь сгорит как спичка, дети забудут, внуки не будут знать. А меня будут помнить, я вечна, ведь я любила, Его одного, любовников было много, как говорят, «они менялись как перчатки», но Он был один. Его я буду помнить всегда, вне времени, вне жизни.
Говорят, что проводить время в клубах весело, задорно и круто. Не уверена. Точнее, не всегда. Это зависит от общества, компании и, собственно, от самого клуба. Я много где бывала, много чего видела и слышала, я много кого знаю, но лучше этого клуба не знала никогда. Казалось бы, что тут особенного? Качественная музыка, превосходное обслуживание, «отборные» клиенты, но эти черты присущи многим клубам мира. В «Spice» же было что-то такое неуловимо-эффектное, что описать словами весьма трудно. Может музыка, может люди, может место. Я не знаю.
Зайдя сюда в тысячный раз, я не могу перестать любоваться клубом. Уютное, и в то же время, развращенное помещение, в воздухе стоит запах секса и страсти. На стенах висят картины голых женщин, разных, но таких прекрасных, худых и полных, черных и белых, юных и бальзаковского возраста. Танцпол отделан буком высшего разряда, стилизованного под эффект старины. Несмотря на «древний» внешний вид, «Spice» был оснащен новейшей техникой. Отдельного внимания заслуживает потолок, который был расписан картинами из жизни Казановы.
Сегодня тут собрались сливки со всего мира. Знаменитости, бриллианты, Версаче и Гуччи, шик и блеск слепили глаза. Не прийти сюда означало подписать себе смертный приговор. Естественно, я подоспела сюда не одна, Морган и Давид были со мной. Мы с братом теперь «секс всего мира». Нас хотят все. Секс… Раньше я думала, что он есть высшее проявление любви, сейчас же я — опытная любовница, про эту слабость никто не говорит и не думает. После долгих раздумий с сигаретой, около спящего партнера на смятых простынях, я поняла истину: люди не способны на любовь, по крайней мере, на ту, которую они сами себе создали…
Пробежав глазами по набитому залу, я замечаю почти всех моих бывших любовников, и Он тоже тут… Сердце начинает биться чаще. Голову одолевает эфир мыслей и воспоминаний, один за другим проносятся короткометражные фильмы моего секса со всеми ними. Ненавижу всех, до одного, и Его возможно тоже, вся моя жизнь — битва. Я просто устала…
Посидев некоторое время, выпив некоторое количество алкоголя, я вспоминаю своего первого… Банально, скажете, но им был мой продюсер, тогда еще будущий продюсер. Морган, ему присуждали много амплуа. Жестокий и похотливый, нежный и застенчивый, такой, как все. В настоящей же жизни в нем совокуплялись все образы, горя и крича о себе, волнуя кровь и будоража разум. Я была романтичной дурой, а он просто понимал, чего хотят люди. Просто же так пустить меня на большую сцену ему не позволяла совесть. Или что-то другое…
Морган
Память — штука жестокая, хотела бы я тебя забыть. Хотела бы не вспоминать. Ох, Морган, любишь ты иметь маленьких мальчиков и девочек у себя в кабинете… на столе, если это можно так назвать. Спасибо тебе, мой любимый, за хорошую растяжку и подготовку. Но, мне было больно! Это было невыносимо больно. Я, конечно, не говорю про большой размер твоего члена, это не так, как я поняла, бывает и больше. Конечно, такие познания ко мне пришли потом… А больше всего бесили твои реплики: «Катрин, не кричи, потерпи…» И я терпела… Ты прижал меня к столу, раздвинул мои ноги, после долгой подготовки вошел. Сначала медленно пытался продвинуться в меня, был нежен, затем ускорял темп, тебе было хорошо, ты получал удовольствие! И тогда я поняла, что секс для тебя — лишь способ принести себе наслаждение. А знаешь, что я чувствовала? Знаешь, какой была та адская боль? И ты кончил в меня, мне противно. Я оказала тебе услугу. Тварь! Хоть это я и говорю сама себе, но ты — тварь, бездушная! Теперь ты меня частенько трахаешь. Но, милый, кроме тебя, у меня есть ещё парни. Спасибо, что открыл мне глаза и указал дорогу в жизни.
Так и начался мой путь в шоу-бизнес. Фотосессии, фанаты, клипы, песни и турне. Мальчики, парни и мужчины. Популярность отделить от секса невозможно. Раньше, опять же раньше, я жалела об этом, сейчас же наслаждаюсь. Если Моргана я хотела забыть, то тебя, Давид, я хочу помнить, а получается плохо. Меня никто так не любил (или трахал?) как ты, моя кровь, мой разум, ты понимал, чего я хочу, как я хочу, когда и где я хочу. Может, я тебя даже любила, неделю или день, минуту или секунду. Ты упивался мной, боготворил меня, я, в свою очередь, дарила тебе свое тело и душу, но сердце не трогала, боялась… Физически я тебе благодарна за то, что ты показал мне «продажную любовь», первоклассный минет – это лишь цветочки, которым ты меня научил. Таких трюков, которые ты вытворял со мной, я еще не видела, даже не читала про такое. Но твой образ, тот, который придумал Морган, был враньем. Ты не был не однолюбом, не бабником. Ты был Демоном Плотской Любви, никакие путаны не могли делать то, что умел ты. Игра на гитаре не была твоим настоящим талантом, а сцена не родным местом. Твой дом — постель, твое призвание — секс. Моей благодарности тебе нет конца, ведь только благодаря тебе я могла дарить наслаждение сотням других, разнося твою же науку по всему миру, как чуму. Чуму порока.
Линке
Высокий, красивый и гордый. Ты называл меня «с*ка с глазами самой невинности», а я тебя никак не называла, я не хотела привязываться, знаешь, Линке, отношения с тобой были самыми длительными из всех моих похождений. Ты был и груб, и нежен, и обходителен, и эгоистичен. Но ты всегда оставался самим собой. Ты был многогранен и глубок. Линке, мать твою, ты пробирал меня до кончиков ногтей! Я не могла пить и есть, не могла спать и думать. В голове были лишь твои глаза, каких нет ни у кого, клянусь матерью, их я буду помнить. Я кричала о тебе на улицах, в клипах и фото. Мне хотелось бросить весь мир тебе под ноги. Я помню каждую ночь, когда ты овладевал мной. Да, ты был настоящим мужчиной, вот что отделяло тебя от всех остальных. Линке, ты был идеален… Когда-то ты сказал мне:
— Жаль, что мы не встретились раньше… Тогда я был превосходным любовником, сейчас же просто руины. Руины…
На что я тебе ответила:
— Любовь моя, у каждого есть недостатки, я вот, к примеру, танцую, как стиральная машинка, и что? Выступаю почти каждый день и меня любят!
Это была наша последняя ночь. Ты просто ушел, не сказав не слова (опять банально…), у тебя началась новая любовь, новая счастливая жизнь. Я до сих пор испытываю к тебе немое благоговение. Ты необыкновенный…
Никак не забыть твои мягкие губы, горячие поцелуи. Магию взгляда. Я не столь романтична, как ты. Неординарная особа, нежный и чувствительный, грубый, иногда жестокий. Даже боль ты причинял по-особенному возбуждающе. Ты имел не только моё тело, но и мозг. Псих, мой любимый псих. Я рада, что узнала тебя. С тобой я почувствовала столько страсти и экстрима. Любишь секс с препятствиями, конечно, сначала поиграть. Как хотелось бы сейчас подойти и напомнить наш секс на крыше высотного здания… Помнишь, 16 этажей и подъем без лифта, как ты гнался за мной по ступенькам? Уже на пятом этаже я была готова отдаться… Ты схватил меня, прижал к стенке, целовал шею, обнимал за талию… Да… Конечно, я вся твоя. Но рано… Буквально пиная меня, ты затащил меня на вершину, на 16-ый этаж. Тяжело дыша, вышли на крышу. Не теряя времени, накинулся на меня. Поцелуи… поцелуи, дразнишь меня этим. Почему бы не продолжить ласки в другом месте?! Ты всё рассчитал, когда я пыталась сказать, что хочу чего-то другого, ты хватал меня за руки и очень чётко и грубо давал понять, кто решает исход сегодняшнего дня… Когда твои руки гладят меня под футболкой, я понимаю, что мой господин пожалел меня и моё возбуждение, ждать осталось недолго. Медленно освободив меня от одежды, стараясь не разрывать долгие поцелуи, поставил меня на колени и нагнул. Не моя любимая поза, хотя сейчас я очень хочу, согласна и так. Нуэто, конечно, если не учитывать то, что меня никто и не спрашивал… Предварительно одев презерватив и подготовив меня, медленно вошел. Почти все мои любовники беспокоятся о том, чтобы хорошо меня растянуть… почти все… Двигаясь медленно и плавно, заставлял меня издавать тихие стоны. Ммммм, было действительно хорошо. Темп движений был бешеный, почувствовав свободу, ты резко и глубоко входил, с каждым таким толчком я стонала всё громче… Напряжение нарастало, сглотнув, ты кончил. Мы рухнули прямо там, на крыше, и пролежали полчаса. Перевернув меня на спину, ты лёг сверху, дыша в шею, вдыхая мой запах… Обнял за талию и сказал, что любишь… Это было мило.
Франки
Алкоголь уже достаточно хорошо наполнил мой организм, глаза мутнели, но разум – нет. Музыка кричит, я уже плохо понимаю слова, рядом сидят люди и закачивают в меня новые байты информации, а мне плевать, на все и всех. И тут я увидела его. Знаешь, мне все равно, кто ты, но я должна тебе рассказать про него. Вчера мне снился наш с ним первый поцелуй. Это было в гостинице, я уже не помню, почему там была я и Франки. Мы стояли в зале, там был стол (не знаю, почему я его запомнила) и в окно светил мягкий свет пражского солнца. Где-то вдалеке виднелись башни собора св. Витта. Он подошел ко мне, взял за плечи, и говорил, говорил, говорил. В те минуты я чувствовала себя маленькой девочкой. От него так пахло, я даже не знаю чем, но ты понимаешь, так приятно… Я всегда хотела быть с Франки, не хотела от него отходить. После него та гостиница стала моей любимой… «Geo»… Я буду помнить ее всегда и тот номер… Сначала он поцеловал меня в щеку, прервав слово на половине. Потом в уголок губ, я закрыла глаза, мне было так хорошо… Я открыла рот, впуская его язык, в глазах блеснули слезы, впервые в жизни я плакала от одного лишь поцелуя. Понимаешь? Только от поцелуя! Он обнял меня, я положила руки ему на плечи, Франки не спешил, он отдавал инициативу мне. А мне хотелось быстро, грубо и сильно… Мы пошли в ванную. Точнее, я его туда повела, мне хотелось новизны, он был не против. Через некоторое время мы сидели абсолютно голые, в полупустой ванне из красного вина и смотрели друг на друга. Понимаешь? Просто смотрели. А потом он опять меня поцеловал, и опять так нежно и ласково… И тогда я поняла, что может быть больно, мне было так больно, душа рвалась на куски, а сердце кричало и надрывалось. Я до сих пор не знаю, почему. И я начала плакать, Франки просто вытирал мои слезы. Я сама повернулась к нему спиной. Сама… Мне было так хорошо, что я не могла терпеть больше. И Франки взял меня. Каждый мой любовник был особенный, уникальность Франки была в том, что он умел дарить нежность и ласку, не прилагая при этом никаких усилий. Таким обходительным не был никто из них, таким близким тоже, таким родным. Даже Давид. Мы до сих пор дружим, я звоню ему, когда у меня проблемы. Франки знает, что я люблю Его (того, другого), но он не знает, кто это. Он просто молча выслушивает мои рассказы и молчит. И мне становиться легче, это как исповедь. Он мой Священник Вечной Любви.
Тимо
Продвигаясь по клубу, вспоминая все прелести, что случались со мной, я опять заметила этот дерзкий взгляд, полный похоти и влечения. Я тебя и сейчас хочу. Ты имел меня везде где только можно, а где нельзя, тем более: в раздевалках, в переулках, в туалетах, в лифтах и подсобках. Ты все-таки и есть тот самый мачо и Казанова, которым тебя выставляют СМИ и знакомые. Ты имеешь все, что движется, но этим, Тимо, ты залечивал мне раны. Душевные. Мне тогда было плохо, и надо было отвлечься. Секс же 24 часа в сутки 7 дней в неделю был как раз тем, что доктор прописал.
Ты не уставал слышать мои стоны. «Ммм… Тимо… сильнеё, грубее, глубже… ещё… давай… быстрей!»
Похотливая ты дрянь! Каждый день ты хотел поставить новый рекорд, отыметь меня ещё лучше. Тогда что случилось? Почему мы не смогли удержаться? Что мы видели? Секс? Что ещё? Я ничего больше не замечала. Это было круто. А особенно в машине. Хорошо, что ты решил остановиться в парке ночью. А то мои стоны явно не так бы поняли. Мы разделись, я села на тебя… Страстно целовала губы, облизывала их, покусывая, ты медленно растягивал меня… Стоны вырывались из горла. Ты медленно вошел… Всё быстрее двигался… Я запрокинула голову назад… Уже сама насаживалась на тебя и кричала… Движения были всё яростнее… грубее толчки… больше удовольствия. Я была довольна. Ты отменно меня трахнул… Я это запомнила. Это только один из тысяч раз. Ты замечательный любовник и примерная скотина.
Дэниел
Ненавижу! Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Гламурный сын богатого папочки! Развращенная, испорченная и жалкая дрянь! Терпеть не могу! Как тебя пропустили на эту вечеринку? Я бы тебя кастрировала при первой попавшейся возможности! И глазки у тебя блестят, что, опять под кайфом? Как и тогда, когда ты меня трахал в туалете аэропорта? Да? Что ты со мной делаешь? Что позволяешь себе? Прошу! Не рви мне душу своими острыми когтями! У меня были чувства, даже у такой, как я, были… Ты убил во мне человечность, сволочь! Подлость — все, что в тебе есть. Я тебе все верну когда-нибудь и заставлю тебя страдать. Если ты мне делал больно физически, то я сделаю хуже, я тебя сокрушу морально. Что ты? Что? Делал больно, потому что любил? Ха! Ты не умеешь любить! Ты изначально на это не способен! Ты моральный урод! И из-за этого делаешь больно другим, ты поднимаешься за их счет, за счет их боли и страданий, за счет их жизней… Думал, я не знаю? Под кайфом человек о многом может рассказать. Тебе хоть когда-то было кого-то жалко? Ты хоть когда-то думал про их семьи? Нет, ты же звезда, ты выше них, ты лучше них. Ты паразит! Ты не можешь жить без убийств и чужой боли. Нет, ты не наследник графа де Сада и не сторонник Сатаны. Красивая конфетка с ядом внутри. Ты кишишь демонами, больше чем я или кто-то другой. Ненавижу… Сладкий мой Дэниел… Ты, с*ка прекрасная, да чтоб тебя еб*ли и пере*бали так, как ты меня! Ты, животное необразованное! Да на тебя посмотришь, и уже плакать хочется! Ты думаешь, мне понравилось? Ты же просто изнасиловал меня! Твою ж мать! Ты во мне, и не вернуть тебя обратно! Ты прожигаешь мне все внутри, ненавижу!
Как мерзко тебя снова видеть. И ты меня заметил, довольно улыбаешься. Ненавижу эту похотливую улыбку. Ты даже когда трахаешься, довольно улыбаешься. Грубая скотина. Так приятно было меня бить? Тебя это заводило? Бить и иметь! Называть меня шлюхой… В аэропорту, когда я направлялась в сторону уборной, ты схватил меня и затащил туда. Удар по лицу, и я уже на полу. А тебя, конечно, возбуждала эта картина, стоял и так же улыбался. Присел, наклонился ко мне и поцеловал, схватил за волосы и разорвал поцелуй. Животное. Вздернул меня на ноги, прижал к стеклу, сказал: «Ты же шлюха, не ломайся!» Впихнул меня в одну из кабинок, зашел, закрыл. Развернул меня к себе задом, схватил мои руки и прижал к стене. Отвратительно, холодная плитка. Я начала сопротивляться, просила отстать от меня, отпустить. За это получила лишь ещё один удар по лицу. Ты рывком сорвал мои джинсы, спустил свои. Я дернулась, ты вновь ударил меня и прошептал на ухо: «Не дёргайся, бл*дь! Больнее будет. И не кричи, ты не в лесу». После своей торжественной речи засунул пальцы мне в рот, мне пришлось их облизать. Резко ввел один палец, чуть пошевелил им и добавил второй, третий. Больно… Это невыносимо. Я даже дышать не могла, думала, что хуже не бывает. Однако я ошибалась. Стало в сто раз больнее, когда ты заменил пальцы членом. Я закричала так, как только могла, я умоляла остановиться, просила этого не делать. Кто меня слушал? Ты входил всё быстрее и глубже, сжимал мои руки, а на ухо говорил, что я бл*дь, но такая сладкая. Мне осталось сжать зубы и просто ждать конца. Сделав ещё несколько глубоких толчков, ты кончил. От усталости положил голову мне на плечо, подождал некоторое время. Потом отстранился от меня, вытер мою кровь с себя и ушёл. Я сразу же рухнула на пол, хотелосьпросто умереть. Как же я хотела, чтобы Он пришел, обнял и сказал, что любит. Больно.