Пнул на коврик.
Она лежала там свернувшись и смотря на меня полными слез глазами.
Я не обращал на нее внимания примерно час. Потом подошел. Натянул поводок. Пошла за мной в комнату. На четвереньках.
Сел на диван.
— раздевайся.
— да, хозяин, да. И смотрит рабски и покорно. У нее тряслись руки. Она стягивал с себя майку, юбку. И вот уже стоит голая, с выбритой дырой.
Встала на колени. Опустила голову.
— соси! Она покорно стала расстегивать ширинку, достала хуй и стала его вылизывать, обсасывать, периодически смотрела на меня.
— руки на пи*ду тварь! Давай, шлюха, без рук на кол надевайся.
Руки ее скользнули между ног, она заскулила, открыла рот шире и стала полностью опусктать голову на член.
Я не держал ее , не направлял. Ей было дико неудобно, она не могла выбрать темп, сопела и стонала, с членом во рту.
Я наслаждался ее униженностью, неудобством ее позы, покорностью.
Из ее рта капала слюна, казалась она смешивается с стонами от натирания ее мокрой пи*ды.
Она активно и быстро насаживал рот на член, раздувала щеки и сопела, как паровоз.
Раскраснелась. Застонала в голос почти. И кончила. Обмякла, но продолжала сосать. Я оттолкнул ее.
— кто разрешал кончать, шлюха, мразь, блядь?!
Она лежала и улыбалась. Блаженно, ерзая жопой, раздвигая ноги. Будто была не в сознании.
Я стегал ее по животу, по сиськам – плетью. Она орала. Я не жалел ее, делая больнее чем обычно.
— стала раком, членососка. И он выполнила, прогнув спину, зашевелила жопой, — никто тебя трахать не будет, не надейся, сука!
Я порол ее, жестоко, она орала, плакала, но ни слова о прощении, ни слова о пощаде.
Грубые синеватые рубцы остались не ее жопе и боках, на ее спине и сиськах.
Я сковал ее руки за спиной. Прогнул, ухватился за истерзанную жопу и стал вводить ей в анус член. Без смазки, она лишь подвывала каждому движении. Я мял измученное тело и трахать ее зад. Она стонала и подмахивала. Все вернулось на круги своя. Она не выдержала без унижения и приказов.
Я кончил ей в жопу, обильно залив дыру.
Заставил посидеть на корточках, из нее на пол лилась сперма, потом она ее слизывала.
Я пил чай, она лежала в ногах.