Маленькая бронзовая табличка на двери: «Маргарита Шварц. Главный дизайнер», и немного ниже: «Только по предварительной договорённости», прямым, неприятным шрифтом. Я улыбнулся, не выпуская изо рта сигарету. Я успел узнать, что Маргарита была старой, чопорной и строгой. Таблички на двери подтверждали эти сведения. Но также я успел узнать, что её чопрность может капитулировать перед молодым, привлекательным мужчиной, каким я и считал себя. А так как я решил осесть в Нью-Йорке, то жизнь меня не баловала. Мне нужна была поддержка, и я решил её найти за этой дверью.
Вот почему я натянул на лицо свою самую обаятельную улыбку, провёл по волосам пальцами, чтобы немного взбить их, и принял вид потерянного маленького мальчика, именно такой, какой нравится старым дамам.
Внутри офис имел классический вид, но не такой вычурный, каким я его себе представлял. Прелестный восточный ковёр, обычные картины, развешанные по стенам, несколько античного вида ваз, а в глубине — огромный письменный стол. За этим столом сидела «её величество» Маргарита Шварц, с деловым видом что-то пишущая. Она не посчитала нужным поднять голову, даже после того, как я с шумом закрыл за собой дверь и начал приближаться к ней.
Она была намного изящнее, чем я ожидал, и выглядела не такой уж старухой. Единственное, у неё были серебрянного цвета волосы, стянутые в классический пучок, и несколько морщинок вокруг глаз. Ничто другое не выдавало её возраста. Даже костюм самого консервативного стиля был выполнен лучшими модельерами. Поверите вы или нет, но когда она в конце концов подняла глаза и взглянула на меня с видом, как будто увидела пылинку на кончике своих туфель, у меня по телу пробежали мурашки. Она олицетворяла ВЛАСТЬ, я почувствовал это каждой клеткой.
— Ты опоздал, — сказала она прежде, чем вновь заняться своими бумагами.
Это выбило меня из колеи на время, потом я опомнился и произнёс:
— Пробки на дороге, понимаете.
Я сел в одно из кресел и закинул ногу на ручку, чтобы было удобнее.
— Это кресло времён Людовика, — произнесла Маргарита своим бумагам, — я буду благодарна, если ты не будешь так сидеть. И, пожалуйста, потуши сигарету, я не выношу запаха табака.
Я готов был сказать всё, что думаю по этому поводу, но что-то удержало меня. Мне показалось, что я снова в шестом классе, а училка отчитывает меня в кабинете директора школы. Кроме того, мне нужны были деньги. Поэтому я потушил сигарету в одной из пепельниц и принял приличную позу.
Маргарита встала и подошла ко мне. Вот когда я заметил, что она босиком.
Это удивило меня. Мы привыкли видеть всех этих начальников, одетых как снежная королева, чино вышагивающих в классической обуви. Но передо мной стояла Маргарита Шварц даже без колготок. Мне на ум пришло, что у неё совсем неплохие ножки. Пальцы были короткие, но очень аккуратной формы, с ярким красным маникюром. Как бы то не было, может, потому, что я был так перепуган, может, потому, что они действительно мне понравились, но я не мог отвести взгляд от её ног.
В это время мадам Шварц продолжала изучать меня. Я был, конечно, только для этого и предназначен. Она заставила меня встать, повернуться, даже несколько раз ударила по заднице. Наконец Маргарита произнесла:
— Да, я считаю, ты подходишь, — таким тоном, как будто надеялась получить что-то лучшее.
— Большое спасибо, — я не смог сдержать сарказма в голосе. — Не стоит благодарить, — резко ответила она и вернулась к столу, набирая по телефону какой-то номер.
— Извините, — сказал я, — можно мне спросить Вас кое о чём?
Она подняла одну бровь, ожидая когда ответят на том конце провода.
— Я могу догадаться. Ты хочешь узнать, почему мне понадобились твои услуги сегодня днём?
— Нет, — ответил я. — Мне интересно, почему вы босая, я имею в виду, почему вы без обуви?
Она впервые улыбнулась. Вытянула одну ногу, сама изучая её.
— Догадайся, — сказала она, — это часть сегодняшнего мероприятия.
Прежде, чем я успел что-либо сказать, из телефона донёсся голос. Он принадлежал девушке, тёплый и немного ленивый. Что-то в этом голосе заставило мои волосы встать дыбом (и не только волосы, но и другие части моей анатомии).
— Хорошо, хорошо, я поднимаюсь, — сказал голос. — Что там?
— Привет, Лидия, дорогая, — сказала в интерком мадам Шварц. Её интонации преобразились, стали медовыми, с ноткой подчинения.
Я также заметил, взглянув под стол, что пальцы ног поджались.