— Да, соси сучка! Соси, меня-а-а.. У-у-у! — он негромко завыл, словно похотливый котяра и кончил прямо мне в рот. Я захлебнулась в его сперме, похожей на расплавленный воск, давясь и выплевывая ее наружу.
Я опрокинулась навзничь на постель, вытирая рот краем моей рубашки. Мне было плохо, давление поднялось и шум в ушах был похож на отдаленный гул паровых котлов. «Пока эти котлы от вас на расстоянии до километра, это ее ничего», напутствовал меня врач. «Но как только они приблизятся до ста метров, можете смело звонить похоронной команде». Я перевела дух — видно, у меня еще было время.
Покосившись на Кенни, я поняла, что он опять что-то придумывает. У меня уже не было сил сопротивляться, но и продолжать я также не могла.
— Неплохо, бабуля, неплохо. Ты лучше, чем я ожидал… Как насчет продолжения завтра в это же время?
— На это я никогда не соглашусь, — прохрипела я.
— На что на это?.. — язвительно переспросил меня внук. — Ах, на ЭТО? Конечно же, ты согласишься…
Он ушел, и я не могла ничего сделать. Я лежала, обливаясь слезами от собственного бессилия. Полиция и все такое могли отдыхать — у меня не было выбора. Впрочем…
Остатки водки я вылила в унитаз.
Кенни был мальчиком пунктуальным, хоть часы по нему сверяй. И следующие две недели были заполнены однообразным ритуалом. Каждый вечер, часов в одиннадцать, он поднимался ко мне в комнату, и я отсасывала у него перед сном. Как рабыня Изаура.
Если вы когда-нибудь пытались бросить пить, то наверняка поймете меня. Внук находил все мои тайники, он был похож на лису, со своей ехидной ухмылочкой.
После того первого раза он попросил меня о паре вещей. Попросил… Отгадайте с двух раз, согласилась я или нет! В общем, с тех пор я ублажала его языком, будучи полностью обнаженной. А вот вторая просьба меня немногосмутила… Он хотел, чтобы я перестала брить волосы на теле. Везде.
— Но Кенни, у меня волосы растут быстро, и если их не подбривать, я скоро буду похожа на опустившегося мужика, решившего на старости лет стать трансвеститом…
Как я и предполагала, его не убедили мои возражения, и я отложила бритву подальше. Он лишь добавил, смеясь:
— Боже, бабуля, да я так и хочу! Я хочу, чтобы у тебя между ног было что-то вроде крысиного гнезда. И думаю, что мне потребуется карта, чтобы отыскать вход в твое влагалище…
— Ну конечно… — не удержалась я. — Я никогда не отдамся тебе!
— Да что ты! — с поддельным страхом просипел он. — Кто бы мне это говорил!.. Я трахну тебя, безусловно… Но не сейчас, позже. А сейчас мы займемся делом — ну-ка, открой ротик и скажи «А-а!»..
Очень скоро я наловчилась сосать более менее сносно. Я это делала с некоторым рвением, так как поняла, что он от этого быстрее кончает. Я также свыклась с тем, как он треплет меня за волосы, когда приближается его оргазм… Да, мне стыдно говорить об этом, но с каждым разом я стала «заводиться» потихоньку сама. Как старая машина, которую безжалостный подросток дергает ключом… и ржавый стартер скрипит, хрипит… и медленно проворачивается…
Так прошло три недели, к концу которых я обросла настолько, что волосы торчали из трусов, как праздничный орлиный убор на голове индейца. Я взяла и состригла их, едва удержавшись от искушения обрить вообще все наголо. Так, назло ему.
Но потом, ближе к вечеру, я задрожала от страха — и зачем я так погорячилась? Ну и походила бы так, ничего…
В этот раз он буквально побелел от ярости, когда я разделась перед ним для очередного сеанса членососания.
— Ах ты, баб-буля, — процедил он. — Ну вот и пора тебя наказать…
С этими словами он расстегнул свои джинсы, вытащил член и подошел ко мне. Силой открыв мне рот, он объявил:
— Ты слишком стала умная, как я погляжу, да? Так вот, за это я использую тебя вместо туалета. Я отолью прямо тебе в рот, и ты проглотишь все до последней капли. Если же нет, то я наложу тебе туда же хорошую кучу сама знаешь чего. Ясно?
— Кенни, боже ты…
— Открывай рот, СУКА! — внезапно прошипел он в дикой злобе.