Рукопись II. Язычник. Глава 3/5. «Брачная» ночь

Рукопись II. Язычник. Глава 3/5. «Брачная» ночь

— Сейчас я с тобою немножечко поиграю – прошептал ей на ушко и глубоко вдохнул аромат её волос. Фу! Они пахли пеплом. Этот запах, как и многое другое, достался ей в наследство. Я тем временем продолжил.

Мои губы стали покрывать её шею поцелуями, руки, будто не слушаясь меня стали гулять по её телу: мять грудь, гладить животик, щепать за попку. Она извивалась, подобно змейке, постанывая от удовольствия и, вцепившись в мои руки: то отводя их в стороны, то отталкивая, то просто слегла, царапая ноготками — пыталась прервать мои ласки. Так она невольно боролась с наслаждение, которое её не подготовленный разум не хотел принимать, по крайней мере, в таком избыточном для нашей первой «брачной» ночи количестве. Но я и не думал прекращать и в завершение положил руки между её ног и сделал парочку ласкающих движений по её щёлочке, запустил внутрь палец.

— Хи-хи – хихикнула она и по её телу пробежала дрожь.

— Щекотно?

— Да и одновременно так приятно, что даже как-то чересчур! – отвечала она, сквозь сбившееся дыхание – Как вы всё это делаете?

— Секрет! – ответил я, расстегивая ремень на брюках. – Сейчас будет ещё приятнее.

— Подождите, я сейчас – вскрикнула она.

Росса вытянулась вперед и просунув руку под подушку вынула оттуда небольшой пузырек с черной жижей внутри. Повернувшись ко мне лицом, она открыла его, слизнула немного этого вещества и, скорчив кислую гримасу на лице, проглотила.

— Что это?

— Специальный отвар. Я сама его приготовила. Госпожа Иннсангаре сказала, что мне надо обязательно принимать его, когда мы будем заниматься «этим», если, конечно, мы не хотим, что бы у нас появились чертята. А я нехочу, что бы нам тут в постели мешали какие-то черти. Ужасно будет, да?

— Кхм. Значит чертята?

— Угу.

Я пожал плечами. Для неё это даже хорошо, что не правильно поняла, что на самом деле имела в виду Морна. Росса тем временем, упиревшись на вытянутых руках, широко расставила ноги.

— Я готова!

— Проверим – подумал я и, ничего не отвечая, резко набросился на неё заставляя откинуться назад и прилечь на кровать. От неожиданности она громко вскрикнула, но потом засмеялась. Я вновь начал её «щекотать» и страстно целовать в губы. Получая неописуемое удовольствие от того как она ёрзает подо мной соприкасаясь набухшими сосочками с моей грудью и гуляет шаловливыми ручонками по моему телу, пока в объятии одной из них не оказался мой член.

— Ии? – пискнула Росса и стала водить по нему ладошкою, оценивая то с чем ей довелось однажды столкнуться и придется снова.

— Не бойся – сказал я, глядя в её испуганные глаза – Я буду осторожен.

Росса кивнула, и под контролем её руки, мой член начал движение.

— Аааа – пугливо произнесла она, стоило мне только погрузить в неё головку.

— Тише, тише малыш. Всё будет хорошо – приговаривал ей на ушко, продолжая движение, пока мой член не погрузился в неё, насколько мог, не чувствуя сопротивления.

— Ах – донеслось из её рта, когда дрожащие ноги инстинктивно обхватили меня, а глаза зажмурились.

Я медленно наращивал темп, стараясь, не делать резких движений, в ответ на которые она широко открывала рот, только и успевая им заглатывать воздух, для того что бы со следующим выдохом донести до меня сладкие приятные уху звуки, которые только может издавать стонущая от наслаждения девушка. Ближе к концу акта, что она только не делала, пытаясь совладать с наступающим оргазмом: царапала мне спину, кусала за ухо, а в завершение, когда волна оргазма достигла своего пика, выгнула спину и, положив в рот пальчики, вытянула последний за эту ночь стон.

Я лежал неподвижно, чувствуя, как пульсирует мой член, наполняя семенем горячие влагалище моей рабыни. Горячие не то слово. Оно было просто огненное, как и грудь и лицо… и руки? … и ноги? О боги! Да она вся «горит».

— Ро тебе плохо? – спросил я с тревогой в голосе.

— Нет, хозяин! Я себя чувствую просто восхитительно – ответила она, улыбаясь во весь рот, глядя, куда-то вверх, засветившимися в темноте глазками, которые подобно двух красным огонькам, загорелись когда в комнате погас последний факел.