— Давай купаться! — кричу, увидев удобный подход к реке. Мы уже отошли довольно далеко.
— Эээ я не могу.
— Чего это?
— Ну не одета я. Купальник в палатке остался, понял?
(«Вот оно! — ухнуло внутри. — «Вдруг выгорит? Давай-давай-давай «)
— Ну и что? Какие проблемы? — ору я. — Давай голышом! Я — за компанию с тобой!
И, пока шок не прошел ни у нее, ни у меня, быстренько стаскиваю шорты с трусами, сотрясаю озабоченным хреном — и плюх в речку!
— Оооооууу, — кричу, чтобы наделать шуму. — Холодная какаяяяя! Давай сюда! Я отвернусь.
— Отвернешься?
(«Ааааа! Клюнула! «)
— Конечно!
— Честно отвернешься?
— Смотри! — я повернулся к ней спиной. (Блин, ну почему у людей нет на затылке глаз?!) — Видишь? Давай, не стесняйся, благородная девица!
Минута, за которую я чуть не кончил, представляя, какая она там, у меня за спиной, — и Плюх!!!
— Благородная, говоришь? — кричит мне. — Ну погоди у меня!
И — как ущипнет за задницу!
— Аааа! — ору. — Ты что, гусыня, что ли? Или рак?
— За гусыню и рака щас еще получишь! Вот тебе! и вот!..
Она щипалась больно, как настоящая гусыня. Ну, я в долгу не остался — общипал ей и попку, и бока, и обрызгал ее так, что она стала вся, как в бриллиантиках — в каждой капельке отражалось заходящее солнце. Потом она удрала от меня, и я полчаса догонял ее — плавала она, как акула, — и все-таки догнал, обхватил за голые бедра
Мы возились и плюхались, как взбесившиеся зверята. Потом устали и подплыли к берегу.
— Отвернешься?
— Ээээ да, конечно.
Здесь надо было сказать — «ну, мы же с тобой так сблизились», и всякое такое
Не захотел почему-то. Не смог.
— Аааааай — вдруг завизжала она за моей спиной.