— Иди сюда, — она подвела его к краю кровати и поставила к ней спиной. Расстегнула пуговку джинсов, провела ладошкой по ширинке. Он застонал: «Что ты задумала, изнасиловать меня?» — Антон был совершенно обескуражен. «Называй это как хочешь» — Лена расстегнула замочек и одним движением стянула джинсы и трусы ему до колен. Его орудие предстало пред нею в полной боевой готовности.
— Присядь — она движением руки усадила его на край кровати, быстро избавила от нижней части одежды и опустилась на колени. Облизнулась. Взяла в ладошку член и одновременно коснулась его кончиком языка — орган мгновенно отозвался всеми своими мышцами.
Язычок описал круг вокруг головки и опустился к основанию: вниз-вверх, и так несколько раз, медленно. Она смаковала каждое свое движение и его реакцию. Антона пробирала мелкая дрожь. Он потерял счет времени. Он не существовал. Не чувствовал своего тела. Только центр удовольствия.
Лена облизала губки и уже влажными обхватила головку. Отпустила. Снова обхватила. Словно посасывала чупик. Дотронулась язычком до кончика. До того самого отверстия.
— Незабудка, я не смогу долго так, — рыкнул Сомов, подавшись бедрами вперед. Для Лены это стало сигналом к активным действиям.
Она ненадолго взяла головку в рот, лизнула и, взяв его целиком, до самого основания, начала посасывать, сначала расслабленными губами, постепенно сжимая их все сильнее и помогая себе ручкой. Стоны Антона были похожи на плач, они наполнили комнату, ласкали ее слух и возбуждали. И без того твердый агрегат стал как железный на ощупь. Она поняла, что он близок к финалу и стала двигаться быстрее. Она упивалась процессом, упивалась его состоянием. Он сейчас весь в ее власти!!!
— Малышка, довольно, я кончу скоро!
— Молчи, тут я решаю — пробормотала Лена, не разжимая губ.
В несколько следующих своих движений она сильнее сжала губы, пропуская член туда-сюда между небом и напряженным язычком. Мужчина напрягся и замер всем телом, потом с криком выдохнул, и Лена с наслаждением и неожиданным для себя стоном оргазма приняла на язычок теплые струйки его жидкости, сглотнула, но движения продолжала и вот еще, еще. Антон стонал и рычал, а его член пульсировал у нее во рту. Она слизывала капельки с головки и захватывала снова на всю глубину. И так до тех пор, пока он не затих. Она слушала тишину и испытывала небывалое удовлетворение
— Солнышко, ты жив? — тихо спросила Лена, поднявшись и освобождая руки своего пленника.
— Ммммм — сладко потянулся Антон, потер запястья, схватил Лену в охапку, притянул к себе и повалился навзничь на постель. Она хотела было положить голову на его плечо. «Нет, иди ко мне» — и он запустил руки в ее волосы, повернул лицом к себе и подарил долгий, бесконечно нежный благодарный поцелуй. Ослабленный, уставший, он прерывисто шептал «девочка моя милая хорошая золотце волшебница».
*Лена
Странно, мы лежали молча, в объятиях друг друга, и у меня возникло ощущение, уже не в первый раз, какой-то необъяснимой близости. Не любви, не симпатии, нет. Но соединенности судеб. Словно потерпевшие кораблекрушение на клочке земли нет, на плоту вдвоем. Словно привычный мир с его хлопотами, заботами и проблемами и не существовал никогда. Так хорошо было с ним молчать.
Именно в те минуты, когда мы оба молчали, я ощущала, до какой степени он близок мне. Ведь я не смогла бы так просто упасть в постель с совершенно чужим человеком. Мне нужно почувствовать его близким. И эту близость, родство наших с ним душ я почувствовала еще тогда, в нашу первую встречу.
— Антон, как ты? — спросила я.
— Не удавила, и на том спасибо, — съехидничал он.
— Ах, ты еще и возмущаешься? — с показным возмущением спросила я, приподнялась на локте и посмотрела в глаза.
Он рассмеялся. Уф!!! У меня отлегло от сердца.
— Тебе так хорошо со мной, малышка? Ты такая неземная. Почему, вот скажи, и мне так крышу срывает от тебя так классно, необъяснимо. Правда ведь?
— Да потому что мы два идиота, Сомов. Другим этого не понять. Тебя считают странным, «на своей волне», говорят. Меня не все понимают. Ненормальные мы для них. Ну а вдвоем мы помнишь поговорку «два дибила это сила»
— три дебила это мощь, — со смехом подхватил он и прижал меня к себе. — Ты горячая такая, — и запустил руки под блузку, — вспотела моя маленькая, утомилась.
— А знаешь что? Я, пожалуй, сгоняю в душ, а ты сделай мне чаю — теперь самое время.
И, не дожидаясь ответа, я выскользнула из его объятий.
Ванная была мне знакома. Я включила свет. Закрылась и сбросила одежду. Да — да, мне нужно было хоть пару минут побыть наедине с собой. В голову начали прокрадываться сомнения. Что я делаю? А правильно ли я поступила и как он это воспримет?