Он ловил каждое ее движение, каждый вдох.
Сначала ехали молча. Каждый думал о своем. Сомов машинально положил руки на руль и так же машинально, почти ватными ногами, нажимал педали. Он был возбужден. Уже. Слишком. От одного ее присутствия. «Бл*ть, как у собаки Павлова: лампочка зажглась — слюни потекли», — ругнулся он про себя.
Лена молча корила себя за то, что согласилась сесть к нему в машину. Если б не алкоголь, она бы этого не допустила. Ах, если бы да кабы теперь поздно каяться
Ведь все было хорошо, вечер так беззаботно начался. Плохо только, что ЭТОТ ЧЕЛОВЕК теперь так близко: он сидит на соседнем кресле, и она ощущает его энергию даже на расстоянии, и ей это нравится; она вдыхает запах его одеколона — и это ей тоже нравится; она, оказывается ждала его?!!! Вот это да! Вот это признание самой себе!
долгие месяцы она боялась признаться себе в том, что скучает по этим черным лукавым глазам, по этому приятному голосу и — черт! — по его сильным и умелым рукам, которые, когда прикасались к ней, заставляли забывать обо всем и ощущать себя только в местах прикосновений.
На нее нахлынули воспоминания. «Пусть, пусть, пусть!!! Пусть он эгоист, пусть он слишком честолюбив, но — он умел заводить меня одним лишь голосом, а когда прикасался, словно проникал под кожу господи, как это было сладко полностью раствориться в нем ведь в нем так уютно он как будто все пространство занимал собою, своим биополем, мысли улетучивались, и было лишь удовольствие».
Антон первым нарушил тишину:
— Котенок, я готов выслушать твои претензии.
— В смысле?
— Твои претензии в мой адрес. Ты считаешь, что я тебя чем-то обидел или я не умею красиво выражаться, ты же знаешь. Я что-то сделал не так?
— Оооо, Сомов, ты даже не представляешь, сколько всего «не так»! Мало того, что ты нескончаемый эгоист и живешь только ради себя, нимало не заботясь о других, в том числе и об окружающих тебя женщинах, так ты ещё правду не научился говорить в глаза! Убегаешь в кусты, поджав хвост как позорная собака! — Лена рассердилась, глаза блестели и, казалось, накипевшая ярость готова была выжечь все вокруг.
— Девочка, ты о чем? — Сомов не на шутку испугался и говорил тихо.
— Не придуривайся!
— Я действительно не понял, почему ты так решительно меня отшила, — сказал он и мягко остановил автомобиль.
— Ты ты издеваешься? Ты за дуру меня принимаешь? — кричала Лена, не в силах сдерживать возмущения. — Ты с другой у меня на глазах — тут она перешла на шепот, потому что не могла говорить об этом громко. Она обернулась к нему: — Почему? Зачем ты так сделал? Ведь я тебе доверяла, — слезы уже вовсю бежали по щекам. — А ты Ты!!! Ты не имел права так поступать со мной!!! Ты!!! Ты прекрасно знал, что я как ребенок Никак не могу понять, за что ты так со мною? Хотел оттолкнуть? Можно было просто сказать словами, что не хочешь встреч, — эмоции переполняли, да Лена и не сдерживала их.
— Малышка, да это совсем не то, что ты подумала
— Заткнись, заткнись!!! Я пришибу тебя тут же на месте! — и она уже молотила кулачками по его груди. Куртка Антона была расстегнута. На нем была одета бордовая рубашка. Боже, как этот цвет шел ему! Да еще и верхняя
пуговка расстегнута, на шее цепочка с крестиком. Как он близко! И как это все нелепо! В душе Лены смешались гнев и милость, непонятная нежность и желание быть с этим человеком, во что бы то ни было, еще раз, может и последний. — Другая женщина в твоем авто, рядом с тобой! Я видела вас не раз.
— Но это начальница наша, Валентина Сергеевна Леночка, я дурак. Прости, я наверно должен был да ты не спрашивала, накинулась как ураган и все, разрыв, я не мог понять, что на тебя тогда нашло Я заменял Славку, водителя нашего, он брал неделю без содержания Малышка, мысли путаются я не объясню ни тебе, ни себе я сам не свой, когда тебя вижу, — он взял ее за плечи и заглянул в глаза, распухшие от слез. — Прости, котенок
Их глаза встретились. Воздух сгустился. Им не надо было больше ничего выяснять. Достаточно было просто смотреть друг на друга. Его взгляд молил о прощении. В какой-то момент Лене показалось, что Антон чуть наклонился к ней.
— Поцелуй меня — едва слышно прошептала она. Он сперва распахнул глаза от удивления. — Ну же я так скучала — добавила она и слегка улыбнулась.
Сомов не верил своим ушам. Он даже отпустил ее плечи от неожиданности. Но ее взгляд был таким манящим, что сопротивляться не было сил.
Их губы соприкоснулись на одно лишь мгновение, но сила тока была столь велика, что они тут же с шумным выдохом отпрянули друг от друга. Это было великое испытание для обоих, но их натуры были настолько сильны, что сдаваться не собирались ни тот, ни другой.
Вторая попытка оказалась более удачной. Антон оказался смелее и решительнее. Медленно и нежно прихватив сначала верхнюю, потом нижнюю губу Лены, он пробрался язычком в ее полуоткрытый ротик и начал двигать им там очень искусно. Она выдохнула и на секунду замерла. О, искуситель, но я ему покажу!!! Она взяла его лицо в свои ладони и начала медленно целовать и посасывать его губы, осторожно, боясь спугнуть наслаждение. А потом дала волю своему язычку — кончиком провела по его верхней и нижней губе, ощущая, как его дыхание сбивается, а потом проникла в его рот, проведя там тонкую линию по верхней и нижней десне. Антон со стоном выдохнул и обмяк.